Карен Вудолл (Karen Woodall) – известный психотерапевт, ведущий специалист по отчуждению родителей Великобритании, один из ведущих судебных экспертов по родительскому отчуждению, автор статей и книг по данной теме, работает более 10 лет в качестве психотерапевта и директора собственной частной «Клиники разлуки» в Лондоне, занимаясь практикой воссоединения отчужденных родителей и детей. Имеет личный опыт отчуждения родителя, в детстве сама была отчуждена от отца. Блог - http://karenwoodall.blog/
ОПАСНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ ПСИХОТЕРАПЕВТОВ ПРИ РАБОТЕ С СЕМЕЙНОЙ ПАТОЛОГИЕЙ В СЛУЧАЕ ОТЧУЖДЕНИЯ
Опубликовано 2 октября 2023 г.
Выявление поведения, на которые влияет согласие ребенка с одним родителем и неприятие другого, при работе с семьями является ключевой обязанностью, поскольку возникающие модели показывают риски для ребенка, которые остаются существующими, а также риски, которые уменьшаются при тщательном изучении. Используя принципы защиты детей, социальных работников можно научить понимать тревожные сигналы риска у детей, которые соглашаются или отвергают родителя и которые, по мнению суда, страдают от эмоционального и психологического вреда. Это увеличивает потенциал защиты отчетности по разделам 37 и 47 и перевода дел частного права в дела публичного права в Англии и Уэльсе. Снижение риска раскола команды посредством обучения социальных работников и улучшения понимания того, каким образом матери и отцы причиняют вред своим детям, когда они принуждают их к согласию и отказу от другого родителя, приводит к более ранним вмешательствам, при которых динамика согласия и отвержения у ребенка не укоренится.
При работе с семьями в ситуациях, когда ребенок оценивается как пострадавший эмоционально или психологически, терапевтический вклад должен быть адаптирован к потребностям всей семьи. Учитывая высокую вероятность присутствия психопатологии в семейной системе, традиционная терапия не подходит и фактически может значительно усугубить ситуацию. Это происходит потому, что неосведомленный терапевт, который пытается использовать неадаптированные подходы, быстро оказывается в роли судьи и присяжных, а оказывающий давление родитель стремится убедить терапевта в том, что судья ошибся. Те, кто в таких обстоятельствах защищает оказывающего давление родителя, часто очень быстро обнаруживают, что их профессиональная безопасность зависит от их дальнейшей преданности нарративам этого родителя. Попадание терапевтов в ловушку манипулятивных, часто психологически нездоровых родителей является типичным тревожным сигналом для всех, кто работает в этой области.
Реляционная травма
Это реляционная травма, и психотерапевты, работающие с отношениями в этой области, должны проявлять максимальную осторожность, чтобы гарантировать, что они не попадут в ситуацию, в которой они выносят суждения о фактах. Единственное суждение, которое психотерапевты должны сделать в таких обстоятельствах, заключается в том, может ли отчуждающий родитель измениться в ответ на вмешательства, направленные на нарушение динамики, которая заставляет ребенка отказываться от другого родителя. Спорные факты могут продолжать рикошетить по внутренней ситуации даже в тех случаях, когда было четко вынесено решение и в которых было явно установлено, что один из родителей манипулировал ребенком. Пытаться разобраться в спорных фактах в таких обстоятельствах бесполезно и опасно для любого специалиста в области психического здоровья.
Эта реляционная травма влечет за собой серьезный эмоциональный и психологический вред детям, поэтому работать с ней рискованно, поскольку лица, совершающие насилие над детьми, либо не хотят, чтобы их поведение воспринималось как жестокое обращение с детьми, либо они не способны понять, что их поведение является насилием по отношению к детям. Когда психотерапевт попадает в такую ситуацию, главным осознанием должно быть понимание того, что то, что делается с детьми и другим родителем, в конечном итоге будет сделано и с психотерапевтом. Риск того, что негативный переносной материал будет представлен в качестве фактов психотерапевту, который стремится облегчить давление на ребенка со стороны родителя, который не верит, что он делает что-то неправильно, огромен.
Негативный перенос
Негативный перенос включает в себя проекцию ненависти, использование стыда, насмешек и унижения других людей, а также ложные обвинения в отношении других людей. Негативный перенос – это отколовшийся материал (состоящий из чувств по отношению к себе), невыносимый для сознательного разума, который проецируется на (обратите внимание на слово «на», разница важна) человека, возмущающего динамику вокруг родителя. Человек, который проецирует, хочет и нуждается в том, чтобы получатель негативной проекции отреагировал, чтобы подтвердить для него, что то, что он проецирует на этого человека, является именно тем, кто он есть на самом деле.
Когда профессионал приближается к сути динамики, которая заставляет ребенка соглашаться и отвергать родителя, эта проекция негативного материала на этого человека представляет собой огромную силу, которая иногда может спровоцировать менталитет, напоминающий цунами. Этот красный флаг безудержной ярости время от времени можно увидеть в Интернете. Его можно идентифицировать по тому, как группы обсуждающих проблему родительского отчуждения скатываются к насмешкам и клевете, а также по распространению слухов и полуправды, исходящих от находящегося в самом сердце сообщества. Это глубоко тревожная история травмы.
Адаптированная структурная терапия
Правильным терапевтическим подходом для этих семей является адаптированная структурная терапия, которая работает с частями себя затронутого ребенка и родителя, находящегося в отвергнутой позиции. Ограничение воздействия влияющего родителя должно сохраняться достаточно долго, чтобы могли возникнуть отношения привязанности между родителем, подвергшимся насилию, и ребенком. Защитные механизмы приостановки контакта между влияющим родителем и ребенком являются важным элементом этой работы из-за скрытой уязвимости детей, которые присоединяются и отвергают родителя. Предоставление пространства и времени для того, чтобы позволить подавленным чувствам детей вновь проявиться, не ставя детей обратно в положение двойной связи, является в этих случаях способом защиты детей от эмоционального и психологического вреда.
Сопоставление шаблонов
Выявление моделей поведения, наблюдаемых при воздействии на отчуждающих родителей, имеет важное значение, и процесс клинических испытаний, который используется для этого в Клинике разлучения семей, дает глубокое понимание того, как такие родители реагируют на постоянное наблюдение. Это более эффективный способ выявить вызывающие беспокойство модели поведения, поскольку это означает, что родители должны либо полностью измениться и понять влияние своего поведения на ребенка, либо, если они этого не сделают или не смогут, их поведенческий вклад будет зафиксирован в качестве доказательства, чтобы можно принять долгосрочные решения о том, как защитить ребенка.
Выявление паттернов означает изучение того, как родитель реагирует на ограничение его поведения и как это может вызвать всплеск несдерживаемой инфантильной защиты в других ситуациях, вдали от пристального внимания, под которым находится родитель. Это примитивные защиты, их нелегко сдержать, когда они нормализованы, и взаимодействие, например, с социальными сетями, где такого рода примитивные защиты очень распространены, может способствовать их продолжению или обострению. В социальных сетях регулярно можно увидеть тревожные флажки. Следите за тем, что говорят обо всех, кто работает в этой сфере, а также за уверенностью и страстностью, с которой это говорится. Чем порочнее издевательство и очернение, тем вероятнее, что оно исходит из негативного отколовшегося материала, невыносимого для человека, от которого оно исходит. Обратите также внимание на тех, кто собирается вокруг этих людей и поддерживает их (например, лайкая их твиты или оставляя ободряющие комментарии). Это люди, связанные травмой, которые не видят своей ответственности за то, что происходит в их жизни, которым нужно, чтобы люди делились на хороших и плохих, чтобы чувствовать себя управляемыми. Одним из ключевых тревожных сигналов поведения в этой группе людей является вера в то, что средства массовой информации раскрывают скрытую правду, а не просто сообщают истории, которые, по их мнению, увеличат число их подписчиков, лайков или упоминаний.
Эта сфера деятельности полна злобы и яда, бесконтрольного поведения и ложных обвинений, которые повторяются так часто, что им начинают верить как имеющим место фактам. Это опасное место для непосвященных именно потому, что разоблачается эмоциональное и психологическое состояние родителя и вред, который наносят детям некоторые родители при разводе и раздельном проживании. Научиться понимать модели поведения, которые наблюдаются в концентрических кругах вокруг ребенка, которому причинен вред, является ключевым способом обеспечения того, чтобы работа по защите ребенка всегда будет в центре того, что мы делаем.
ЗАЩИТА РОДИТЕЛЯ И РЕБЕНКА, ПОДВЕРГШИХСЯ НАСИЛИЮ: РАБОТА С ТРАВМОЙ ОТНОШЕНИЙ ПРИ РАЗВОДЕ
Опубликовано 28 сентября 2023 г.
«Не существует такого понятия, как ребенок, есть ребенок и кто-то еще».
Дональд Вуд Винникотт
Я только что вернулась в Великобританию из Финляндии, где мы работали с большой группой специалистов в области психического здоровья, включая социальных работников, семейных терапевтов, специалистов по домашнему насилию и руководителей встреч (в Великобритании их называют контактными супервизорами). Что меня поразило в работе в Хельсинки, так это внимание к психодинамике семейной жизни, в том числе внимание, уделяемое трансгенерационному повторению травм в семьях, испытывающих все формы насилия. Этот фокус, который включает в себя психодинамическое понимание трансгенерационной природы домашнего насилия, приводит к широкому спектру услуг, ориентированных на семью, которые призваны дать детям самое лучшее начало в жизни. Работать с концепцией реляционной травмы при разводе и расставании, а также с тем, как она проявляется, когда ребенок становится гиперпривязанным к одному родителю и отвергает другого, было чрезвычайно легко в среде, где практикующие врачи привыкли учитывать все способы, которыми дети втягиваются в дела взрослых. Защитить диаду родителей и детей, подвергшихся насилию, в обстоятельствах, когда ребенком манипулируют и вовлекают его во взрослую динамику развода, легче, если практикующие врачи понимают психологические аспекты этого процесса. Отсутствие идеологии родительских прав в службах поддержки означает, что барьеры для понимания и использования подхода защиты детей для работы с этой проблемой невелики.
Путь защиты детей
Защита подвергшегося насилию ребенка и родителя в обстоятельствах, когда дети чрезмерно привязаны к одному родителю и наряду с этим отвергают другого, а зачастую проявляют презрение к нему и его унижение, является важной частью обеспечения того, чтобы воздействие жестокого обращения на ребенка было ограничено. Для оказания помощи в этом процессе Клиника разлучения семей использует метод защиты детей, который легко перевести на другие языки, кроме английского, и который соответствует установленным законом обязанностям социальных работников по обеспечению защиты детей, подвергшихся насилию. Путь начинается с понимания проблемы детского выравнивания и отвержения через психоаналитическую/психодинамическую призму и проводит практикующих врачей через ряд шагов к лечению, основанному на структурной терапии.
Дифференциация реакций детей на согласие и отвержение, а также способствующих этому факторов является ключевым элементом в обеспечении выявления ложных утверждений о том, что ребенок отчужден. Эта часть процесса взаимосвязана с надзором со стороны Суда по семейным делам, судьи которого принимают решения о моделях поведения родителя, негативно влияющих на ребенка, и о том, представляют ли они эмоциональный и психологический вред для ребенка. В Великобритании, где решения о таком вреде регулируются Законом о детях 1989 года, меры по защите ребенка принимаются при достижении порога благосостояния. Это может включать в себя изъятие ребенка у жестокого родителя или использование других мер для обеспечения защиты ребенка.
Ограничение поведения родителя, жестоко обращающегося с ребенком, по сути, является ролью государства в процессе защиты детей. Защиту ребенка в краткосрочной или долгосрочной перспективе легче определить, когда семья находится под контролируемым наблюдением в течение достаточно длительного периода времени для того, чтобы прекратить отчуждающее поведение родителя. Это связано с тем, что многие родители способны вести себя лучше, когда находятся под пристальным вниманием, но со временем появляется тенденция возвращаться к тому, что считается «нормальным» поведением. Проверка того, влияет ли ограничение вредного поведения родителя на расщепляющую защиту ребенка, которая является ключевым поведенческим индикатором того, что ребенку причиняется вред в таких обстоятельствах, может быть предпринята социальными работниками, когда они понимают психодинамику поведения ребенка.
Психодинамическое понимание
Расщепление является ключевым поведенческим проявлением, которое дает повод для дальнейшего исследования, особенно когда оно сопровождается презрением и унижением родителя, находящемуся в отвергнутой позиции (Miller, 2018). Ненависть, о чем свидетельствует презрение и унижение родителя, не возникает у детей естественным образом, и те дети, которые отвергают родителя таким образом, часто оказываются всемогущими в семейной системе. (Aledort, 2002). Это всемогущество демонстрирует, что ребенок пытается управлять семейной системой из-за динамики, которая кажется ему пугающей и вышедшей из-под контроля. (Howell, 2017). Вопреки утверждению, что дети могут и отвергают жестоких родителей, данные исследований показывают, что ребенок с большей вероятностью попытается успокоить жестокого родителя, чем отвергнет его с презрением. (Fonagy et al., 2002; Freud, 1966; Reid et al., 2013; Howell, 2014, Goodwin, 2019).
Выявление динамики, вызывающей такое отвержение ребенка, является наиболее важным. В этом заключается роль социальных работников, которые имеют установленные законом полномочия устранять лежащие в основе ситуации, которые могут быть жестокими по отношению к ребенку, о которых сигнализирует динамика выравнивания и отвержения.
Лечение ребенка, вовлеченного в психологическое расщепление, которое является инфантильной защитой, зависит от близости ребенка к фигуре привязанности, которую он отверг. Лечение проводится, когда установлено, что ребенку причинен эмоциональный и/или психологический вред, и основное внимание уделяется структурным подходам, которые воздействуют и управляют семейной системой, которой манипулировал родитель, обладающий властью и контролем над ребенком. Те родители, которые способны изменить свое поведение на этом этапе лечения и осознают причиненный ими вред, получают поддержку, чтобы снова взять на себя обязанности по уходу. Те, кто не может или не хочет изменить свое поведение, считаются постоянным риском из-за скрытой уязвимости ребенка к манипулятивной силе взглядов и поведения такого родителя.
Защита пары родитель/ребенок, подвергшейся насилию
Близость ребенка к родителю, который был вынужден покинуть жизнь своих детей из-за практики принудительного контроля над ребенком и родителем, является важным шагом на пути к интеграции для этой диады. Это пары родителей и детей, которые подверглись насилию и чьи потребности (пока) не получили должного признания во всем мире. Когда социальные работники понимают вред, причиняемый детям, которые в результате манипуляций и контроля попадают в мир взрослых, становится легче создать защитные щиты, позволяющие узам привязанности (вновь) возникнуть. Защитный щит может включать периоды времени, в течение которых ребенок не проводит время с родителем-манипулятором, чтобы ребенок не входил снова в позицию двойной связи (созависимости), когда ему приходилось регулировать или умиротворять этого родителя.
Работа с диадой родитель/ребенок, подвергшейся насилию, требует восстановительной работы, ориентированной на травму, из-за воздействия стратегий принудительного контроля со стороны жестокого родителя. В таких обстоятельствах и родитель, и ребенок проявляют признаки реактивного расщепления, которые иногда, особенно у детей младшего возраста, могут носить диссоциативный характер. Это происходит потому, что родитель оказывается в двойственной ситуации, когда осознает, что ребенку причиняют вред, но в ситуации, когда мало кто из специалистов понимает этот вред и когда отвергнутого родителя обвиняют или, по крайней мере, подозревают в том, что он является причиной этого вреда, что глубоко травмирует отвергаемого родителя. Для детей, которые отвергают родителей, двойная связь со стороны жестокого родителя, который пугает, но который посредством механизма защитного расщепления становится тем, кого нужно рефлекторно успокаивать и регулировать, означает, что интегрированное самоощущение нарушено. Работа с травмами включает в себя наблюдение за тем, как дети и родители, выздоравливающие от этой формы насилия, проходят стадии интеграции и восстановления. Имеет значение работа с концепцией расщепления, описанной Фишером (2017), позволяет обратить внимание на множество способов, которыми адаптация привязанности детей позволила им попытаться продолжить нормальную жизнь, испытывая при этом более глубокий вред, вызванный триангуляцией со взрослыми.
Используя концепцию самостоятельных частей, можно легче понять дезадаптивные привязанности отчужденных детей, это позволяет специалистам в области психического здоровья легче понимать и лечить проблемы, которые наблюдаются в этой группе семей. Эта работа является предметом моей докторской диссертации, в которой исследуется, как терапевтический подход к исцелению вреда, нанесенного ребенку, подвергшемуся насилию при разводе и раздельном проживании, может быть основан на жизненном опыте отчужденных детей.
Реляционная травма
Вся наша работа британских психотерапевтов сосредоточена на отношениях и травмах, которые возникают в детстве в некоторых семьях при разводе и раздельном проживании. Таким образом, наша работа сосредоточена на тех детях, которые демонстрируют свою дезадаптацию привязанности через красный флаг гиперориентации на одного родителя и соответствующего отвержения другого родителя, что является единственным способом, которым ребенок может показать, что он не справляется с динамикой взрослых вокруг него. Работа со специалистами по домашнему насилию в Финляндии показывает, что проблема неприятия детьми родителей, вызванная манипулятивными и контролирующими родителями, может рассматриваться в рамках всего спектра вопросов, которые считаются вредными для детей. Это связано с тем, что домашнее насилие в Финляндии признается как трансгенерационная семейная динамика, которая затрагивает всю семейную систему, что представляет собой скорее психологический, чем идеологический подход к пониманию и исцелению. Это означает, что отцов и матерей, которые манипулируют и контролируют своих детей, легче распознать, что дает больше возможностей защитить родителей и их детей, подвергшихся насилию.
Работа с отчуждением детей как травмой отношений позволяет практикующим психиатрам легче понять и использовать набор навыков, необходимых для оказания помощи и исцеления, чтобы можно было устранить последствия для детей и обеспечить долгосрочную защиту от повторного использования этой травмы в отношениях между поколениями. Этот подход позволяет использовать существующую психологическую литературу, а также нейробиологию и травматологию (Shaw, 2023) для достижения полного выздоровления родителей, подвергшихся насилию, и их детей при разводе и раздельном проживании.
Литература
Aledort S. L. (2002). The omnipotent child syndrome: the role of passionately held bad fits in the formation of identity. International journal of group psychotherapy, 52(1), 67–87. https://doi.org/10.1521/ijgp.52.1.67.45467 Format:
Fonagy, P., Gergely, G., Juist, E. L., & Target, M. (2002). Affect regulation, mentalization, and the development of the self. New York, NY: Other Press.
Fisher, J. (2017). Healing the fragmented selves of trauma survivors: Overcoming internal self-alienation. Routledge/Taylor & Francis Group.
Freud, A. The Ego and the Mechanisms of Defence. New York: International Universities, 1966.
Goodwin, J. (2019)The dissociative mind in psychoanalysis: understanding and working with trauma,Journal of Trauma & Dissociation,20:1,131-132,DOI: 10.1080/15299732.2018.1502572
Howell, E. F. (2002). Back to the ‘States’: Victim and Abuser States in Borderline Personality Disorder. Psychoanalytic Dialogues, 12(6), 921-957.
Howell E. F. (2014). Ferenczi’s concept of identification with the aggressor: understanding dissociative structure with interacting victim and abuser self-states. American journal of psychoanalysis, 74(1), 48–59. https://doi.org/10.1057/ajp.2013.40 Format:
Reid, Joan A., et al. “Contemporary Review of Empirical and Clinical Studies of Trauma Bonding in Violent or Exploitative Relationships.” International Journal of Psychology Research 8, no. 1 (2013): 37–73.
Shaw, D. (2023) Shame and Self-Alienation: A Trauma-Informed Psychoanalytic Perspective,Psychoanalytic Inquiry,DOI: 10.1080/07351690.2023.2226021
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ЛИНДА ГОТЛИБ. ИНТЕРВЬЮ ОБ ОТЧУЖДЕНИИ РОДИТЕЛЕЙ НА КОНФЕРЕНЦИИ PASG-2019
ЛИНДА ГОТЛИБ. ОШИБКИ ПРОФЕССИОНАЛОВ ПО ПРОБЛЕМЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
СУДЕБНЫЙ ЭКСПЕРТ ШОН ВАЙГАНТ. КАК СПЕЦИАЛИСТЫ ПОМОГАЮТ ОТЧУЖДАТЬ РОДИТЕЛЯ
КАРЕН ВУДОЛЛ. ВОССТАНОВЛЕНИЕ СЕМЕЙНОЙ ИЕРАРХИИ В ЛЕЧЕНИИ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
Комментариев нет:
Отправить комментарий