КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД ОТКРЫВАЕТ ВРАТА АДА ИЛИ ЗАЩИЩАЕТ БЛАГОПОЛУЧИЕ РЕБЕНКА – МНЕНИЯ ЮРИСТОВ РАЗДЕЛИЛИСЬ
Автор Патрисия Роек-Соча
Опубликовано 23.06.2022 г.
Конституционный суд лишает суды инструмента принуждения ребенка к затрудненным контактам с родителем, или, наконец, учтено то, что дети хотят и чувствуют, - это самые распространенные комментарии после решения Конституционного суда, частично поставившего под сомнение заявление положений о наложении щтрафа за воспрепятствование или недопущение контакта с ребенком. На заднем плане обсуждение особого мнения, согласно которому это решение не могло быть вынесено.
Проблема о препятствиях контактам родителя с ребенком, вызывает большие эмоции. Судьи, сотрудники службы пробации, адвокаты и юрисконсульты в течение многих лет призывали к решениям в этой области, включая далеко идущие решения, даже по модели наказания за неуплату алиментов. Неудивительно, что принятое в среду решение Конституционного суда уже вызвало много дискуссий и опасений по поводу того, как оно воплотится в судебной практике.
Жалобу подали мать и дочь, первая должна была выплатить несколько тысяч злотых в связи с воспрепятствованием общению ребенка с отцом. Она объяснила, что дочь не хочет общаться с другим родителем.
На основании этого дела Конституционный суд проверил конституционность положений ст. 598[15] и ст. 598[16] ГПК. Согласно им, если лицо, под опекой которого остается ребенок, не выполняет или ненадлежащим образом выполняет обязанности, вытекающие из решения или мирового соглашения, заключенного в суде или перед посредником относительно контактов, опекунский суд с учетом своих финансовых ситуации, может грозить это выплатами штрафа уполномоченному на контакт с ребенком. Речь идет об определенной сумме за каждый контакт. Если это не помогает, суд имеет право принять решение о выплате этой суммы.
Ребенок имеет право голоса, родитель не может за него платить
Конституционный суд под председательством судьи Кристины Павлович постановил, что возложение обязательства на родителя, препятствующего контакту с ребенком, уплатить определенную сумму является неконституционным, но только в том случае, если воспрепятствование или предотвращение контакта является результатом поведения самого ребенка. Он указал еще одно условие - такая воля ребенка не может быть вызвана поведением лица, осуществляющего над ним опеку.
Как пояснил докладчик, судья Анджей Зелонацкий, это решение не приводит к «утрате обязательной силы положений, а только к исключению из сферы их применения ситуаций, указанных в постановлении». - При рассмотрении заявления о выплате суды будут обязаны учитывать ex officio, было ли воспрепятствование или неисполнение контактов следствием воли ребенка, выраженной самостоятельно, без влияния лица, осуществляющего над ним опеку, - указал он.
В обосновании он подчеркнул, что нельзя упускать из виду, что решения суда по опеке, вынесенные в отношении матери девочки, определяющие размер ущерба ее материальному положению, были вызваны уважением истца к волеизъявлению дочери, что оспариваемые положения ст. ГПК не предусматривают. - Решения, вынесенные по этому делу, также затрагивают несовершеннолетнего заявителя, правового положения которого они также касаются, предписывая несовершеннолетнему связаться с уполномоченной стороной под страхом выплаты денежных сумм ее матерью уполномоченной стороне, - указал он.
Он отметил, что наилучшие интересы ребенка являются общим положением Конституции. - Воспитание должно учитывать степень зрелости ребенка, свободу его совести и вероисповедания, его убеждений. В соответствии со ст. 72 ч. 3 Конституции, при определении прав ребенка органы государственной власти обязаны прислушиваться и по возможности учитывать мнение ребенка. В соответствии со ст. 12 Конвенции о правах ребенка, ее участники обеспечивают, чтобы ребенок, способный сформировать свои собственные взгляды, имел право свободно выражать их по всем затрагивающим его вопросам с должным весом в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка. Общим мнением является обязанность органов, влияющих на судьбу ребенка, уважать его личность, индивидуальность и убеждения, - сказал он. Он также добавил, что порядок защиты наилучших интересов ребенка является основным главенствующим принципом польского семейного права, которому подчинены все нормы в сфере отношений между родителями и детьми. - Представляется очевидным, что специфический автоматизм угрозы финансовых санкций и наложения этих санкций на родителя за нарушения, указанные соответственно в ст. 598 [15] абз. 1 статья 598 [16] абз. 1 ГПК вне зависимости от фактических обстоятельств, послуживших основанием для данного нарушения, противоречит функциям, которые должны были выполнять оспариваемые положения, добавил судья. Это фрагмент, по мнению некоторых юристов, станет особенно популярным в залах судебных заседаний.
Не менее популярной может быть ссылка на особое мнение судьи Михала Варчиньского. В нем он поставил под сомнение допустимость только что вынесенного судебного решения. И он сослался на Конституцию, а конкретно на ее ст. 79 ч. 1. В соответствии с ним «каждый, чьи конституционные свободы или права были нарушены, имеет право на принципах, изложенных в Законе, подать в Конституционный суд жалобу на конституционность закона или иного нормативного акта по основании - и это, по мнению судьи, особенно справедливо - чей суд или орган государственного управления принял окончательное решение о его свободах или правах или о его обязанностях, предусмотренных Конституцией.
- В данном случае конституционная жалоба была подана двумя лицами, матерью и ее дочерью. Окончательное решение суда, предусмотренное ст. 79 ч. 1 Конституции, обращено исключительно к жалующейся матери, предписывая ей выплатить определенную сумму денег. Дочь, как заявительница, не соответствует требованию представить окончательное решение по делу, которое определяло бы ее конституционные свободы или права, поэтому производство в отношении нее пришлось прекратить, - сказал он. И он пошел еще дальше. Это похоже на жалобу матери. - Хотя в нем представлено окончательное судебное решение, даже самое развернутое толкование не может опровергнуть очевидное утверждение о том, что стандарты рассмотрения, указанные в жалобе и принятые Судом в резолютивной части решения, являются положениями, не затрагивающими права и свободы этого заявителя, - отметил он.
По его мнению, вынесение этого решения является недопустимым, поскольку упомянутые в нем стандарты контроля были неадекватными. - Оспариваемые положения также могут вызывать сомнения конституционного характера. Некоторые доводы, приведенные в обоснование жалобы и настоящего решения, заслуживают одобрения. Однако возможность оценки оспариваемой нормы актом более высокой инстанции подчинена безусловным конституционно-правовым условиям. Этого не изменят даже самые благородные мотивы, которыми мог руководствоваться Конституционный суд, вынося решение по этому делу. Желание удовлетворить справедливость не может перечеркивать основные процессуальные нормы, которые являются допущениями правовых институтов конституционного ранга, считает судья Михал Варчиньский. По его мнению, Трибунал мог бы вынести сигнальное решение после того, как дело было прекращено.
С одной стороны да, с другой нет. Вот так в двух словах можно оценить реакцию юристов и адвокатов. Они согласны с тем, что такой подход может затянуть дела хотя бы потому, что для проверки, на которую ссылается Конституционный трибунал, судам, вероятно, потребуются эксперты, доступность которых проблематична.
- Это касается маргинальных случаев, т.е. ситуаций, когда ребенок вполне осознанно, без влияния ведущего родителя, по разным причинам не желает видеть другого родителя. Но контакты с таким родителем - из своей практики могу сказать - ограничиваются или, если того требует благо ребенка, исключаются в случае регламентации контактов. Затем обычно «вскрываются» препятствия, мешающие им. Так что если контакты устанавливаются и эти контакты навязываются и есть негативное отношение самого ребенка, то в большинстве случаев это следствие поведения и отношения родителя, с которым он живет, - говорит адвокат Александра Эйсмонт.
Обращу внимание на еще один вопрос. - Это значительно расширит исполнительное производство, которое по самой своей природе является инструментом, позволяющим установление или восстановление связей между ребенком и родителем, которое должно было быть быстрым. И теперь, чтобы проверить, является ли отношение ребенка следствием негативного опыта или, возможно, влиянием третьих лиц, суду потребуются экспертные заключения. Бывают случаи, когда даже выслушивание ребенка не поможет. Когда-то считалось, что в исполнительных производствах обязательно нужно заслушивать ребенка. Я думаю, что это была очень плохая идея, потому что это вовлекло бы ребенка и легло бы на него огромным бременем. Теперь, после этого постановления, это будет основным инструментом, потому что как еще вы можете его проверить? Нагрузка на экспертов увеличится, рассмотрение дел займет больше времени. Это также повлияет и прямо уменьшит шанс восстановления или установления связи с ребенком у родителей, с которыми затруднен контакт, - подчеркивает Александра Эйсмонт.
Адвокат Kancelaria Prawnicza Данута Вавровска, видит это иначе. Она указывает, что бывают ситуации, когда ребенка заставляют связываться с родителем, с которым он не хочет встречаться, посредством угрозы штрафом. - А я считаю, что учитывать мнение ребенка нужно и важно. Например, бывает, что суд устанавливает контакты между ребенком и отцом, который к нему приставал. Это не было доказано в уголовном процессе, ребенок прямо в этом не признается, он только говорит, что не хочет встречаться, потому что не хочет. В моей практике была ситуация, мать, которая все делала, ходила с ребенком к психологу, пыталась его побудить к таким контактам, но ребенок не хотел. На нее накладывались все возрастающие суммы штрафов, и положение было безнадежным. Это происходит, и необходимо учитывать наилучшие интересы ребенка. Сегодняшнее обоснование Конституционного трибунала, безусловно, отражает желание многих родителей, - говорит она.
Но это также указывает на то, что бывают и другие ситуации, когда родитель манипулирует ребенком. - В одном таком случае были только специалисты уголовного производства, потому что мать утверждала, что ребенок был совращен отцом, они указывали, что мать манипулировала ребенком. Так тоже бывает, но без мнения психологов по этому поводу нельзя однозначно сказать, хочет ли ребенок встречаться с другим родителем, потому что это его - согласно Конвенции - разумное, сознательное желание, или же им манипулировали, - подчеркивает она.
Объективный или объективированный ребенок
На эту проблему - путем освещения различных ситуаций - обращает внимание Патрисия Касица. По ее словам, часто бывает так, что ребенок не хочет ночевать на в доме другого родителя по разным причинам и его мнение по этому поводу нужно учитывать и выяснять причины. - Это отход от автоматизма, т.е. от рассмотрения финансовых возможностей в отношении штрафа, а затем масштаба нарушений, а также обязательность изучения разумных для данного возраста желаний ребенка. Были ситуации, когда автоматизм такого решения не учитывал мнение ребенка. Короче говоря, суды ex officio обязаны расследовать, был ли контакт не установлен или ему препятствовали, потому что это была воля ребенка, «выраженная независимо, без влияния лица, на попечении которого он находится», - указывает она.
Однако опрошенные Praw.pl опасаются, как это будет работать на практике. Они отмечают, что не каждый суд готов выслушать ребенка. Адвокат Эйсмонт заключает, что после этого постановления Конституционного суда еще больше будет делаться акцент на том, что ребенок не хочет, а родитель, препятствующий контакту, лишь реализует его волю. - Я боюсь, что результатом этого постановления будет не защита детей и их прав, а их объективация и еще более частое отношение к ним как к инструменту борьбы с другим родителем. Будем понимать, что после этого постановления бремя принятия решений и ответственность за осуществление контактов переложили на детей, - заключает она.
РЕБЕНОК НЕ ХОЧЕТ ВСТРЕЧАТЬСЯ С ОТЦОМ ИЛИ МАТЕРЬЮ? СУДЫ НАЧИНАЮТ ПОНИМАТЬ, ЧТО ИМИ МАНИПУЛИРУЮТ
Автор Патрисия Роек-Соча
Опубликовано 17.12.2022 г.
Полгода назад Конституционный суд частично поставил под сомнение применение положений о порядке выплаты за воспрепятствование или недопущение контакта родителя с ребенком в ситуациях, когда сам ребенок этого не хочет. Между тем уже есть первые постановления, в которых суды усматривают, что ребенком мог манипулировать отчуждающий родитель. Юристы, однако, отмечают, что действующие правила не позволяют эффективно контролировать контакты.
Юристы подчеркивают, что все чаще возникают ситуации, когда родители, препятствующие контактам, обращаются к решению Конституционного суда от 22 июня этого года. Жалобу в этом случае подали мать и дочь – первая должна была выплатить несколько тысяч злотых в связи с воспрепятствованием общению ребенка с отцом. Она объяснила, что дочь не хочет связываться с другим родителем.
Речь шла о проверке конституционности положений ст. 598[15] и ст. 598[16] ГПК. Согласно им, если лицо, под опекой которого остается ребенок, не выполняет или ненадлежащим образом выполняет обязанности, вытекающие из решения суда или мирового соглашения, заключенного в суде или с помощью посредника относительно контактов с ребенком, опекунский суд с учетом финансовой ситуации данного родителя, может грозить решением выплаты (штрафа) уполномоченному родителю на контакт с ребенком.
Речь идет о выплате определенной суммы за каждый несостоявшийся контакт родителя с ребенком. Если угроза не помогает, суд имеет право принять решение о выплате этой суммы. Конституционный суд постановил, что эти положения являются неконституционными, но только в том случае, когда воспрепятствование или предотвращение контакта является результатом поведения самого ребенка. Он указал еще одно условие - такая воля ребенка не может быть вызвана поведением лица, осуществляющего над ним опеку. А суды, например, отклоняя жалобы на основании этого решения Конституционного суда, начинают обосновывать, что, как свидетельствуют собранные доказательства, на отношение ребенка повлияли третьи лица. Более того, некоторые суды опираются на материалы, собранные в ходе отслеживания контактов.
Адвокат Александра Эйсмонт (Kancelaria Radcy Prawnego Aleksandra Ejsmont) признает, что в настоящее время есть много дел, в которых применяются положения об осуществлении контактов, те самые, которые Конституционный суд признал в той или иной степени неконституционными. - И, скажем прямо, это постановление вызвало у многих родителей, чьи контакты заблокированы, опасения, что ситуация станет для них еще хуже, и у них не будет возможности добиться исполнения судебных решений. Тем более, что некоторые из «препятствующих» родителей стали ссылаться на это постановление, — говорит она.
По ее словам, именно поэтому важны решения, в которых суды признают тот факт, что ребенок не хочет встречаться с родителем из-за влияния других людей. - Стоит помнить, что Конституционный суд признал положения, упомянутые в ст. 598[15] и ст. 598[16] ГПК, как неконституционные, но в ситуации, когда ребенок не желает иметь контактов и на его волю не влияют третьи лица. Другими словами, если на его волю влияет, например, другой родитель или бабушка и дедушка, эти положения все равно могут быть применены, - указывает она.
Джоанна Гетман-Краевска, адвокат юридической фирмы PATRIMONIUM и, в частности, автор публикации «Контакты с ребенком. Как отрегулировать, как заставить? Практическое руководство» (Wolters Kluwer, Warszawa 2023) подчеркивает, что суды по семейным делам должны подчиняться решению Конституционного суда, и, как она добавляет, это совсем не просто. - В моей практике такого постановления еще не было, но сейчас я сталкиваюсь с делами по принудительному общению родителя с ребенком, так что предполагаю, что оно будет учтено. И я повторяю, что - на мой взгляд - вам решать, действительно ли ребенок высказывает собственное мнение, отказываясь контактировать с другим родителем или является «руками» того родителя, с которым он живет постоянно, это будет непросто, — говорит она.
На вопрос, что делать основному родителю, если ребенок не хочет встречаться с другим родителем, она риторически отвечает: - А что он сделал, чтобы облегчить эти контакты, правильно подготовить к ним ребенка? Если ребенок постарше, с ним можно поговорить, а при необходимости воспользоваться помощью психолога. На мой взгляд, плохо, что у ребенка нет этой связи, нет отношений с другим родителем. И вопреки видимости, это часто является результатом конфликтов между бывшими партнерами, их взаимного нежелания, обид. Часто родителя-основного опекуна даже устраивает, что ребенок не хочет встречаться с другим, - резюмирует она.
Крепкий орешек для судей
По мнению судьи Анны Бегер из Районного суда в Вжесне, из Группы гражданского права Ассоциации судей Iustitia, дело об осуществлении регулируемых контактов не должно превращаться в разбирательство для определения правильности регулирования контактов.
Однако на практике границы несколько размыты. В деле о принудительном контакте несовершеннолетний ребенок может быть заслушан, суд рассмотрит, манипулирует ли родитель ребенком, или ребенок действительно не хочет контакта и почему, указывает судья Бегер.
Судья, ссылаясь на постановление Конституционного суда, а также судебную практику судов общей юрисдикции по делам такого рода, отмечает, что исполнительный характер контактного производства "на практике несколько ослаблен". - Все большее внимание уделяется аспектам, связанным с предпосылками регулирования контактов. Исследуется воля несовершеннолетнего, выслушивается ребенок, а иногда - с участием судебных экспертов - проверяются причины нежелания несовершеннолетнего идти на контакты. Поэтому мы идем в сторону повторного освидетельствования и альтернативного пути проверки правильности решения о контакте или его текущего соответствия потребностям ребенка, а этого не должно быть, — отмечает она. - Представляется, что суд, располагая доказательствами, свидетельствующими об объективной обоснованности отказа от осуществления контактов с родителем, может возбудить ex officio производство по изменению регламента контактов и одновременно приостановить производство по установлению контактов, - добавляет судья Бегер. И приводит конкретный пример - когда изначально контакты с маленьким ребенком регламентированы в широком объеме, но по прошествии лет они становятся для подростка избыточными из-за его встреч со сверстниками или интересами, а родитель обязан отпускать ребенка на контактные встречи не инициирует дело об изменении контактов, так как не хочет подвергать себя длительному судебному процессу. Она указывает, что отказ в просьбе о контактах в связи с тем, что частота контактов регулируется сверх потребностей ребенка, будет нарушением юридически действительного решения о контактах.
Необходимость дополнительного регулирования
Опрошенные Praw.pl согласны с тем, что действующая модель недостаточна и необходимы изменения в законодательстве.
- Я считаю, что необходимо ввести правила, которые будут дисциплинировать родителей, препятствующих общению с ребенком. Те правила, которые у нас сейчас есть, недостаточны, и даже если они применяются, родители все равно их обходят и продолжают затруднять контакт. Другой пример. Всего в малый суд поступило около 115 дел об угрозе оплаты за неконтакты. Сколько вынесено положительных решений? Ни одного. И в этом проблема. Какие шансы у родителей, которые обращаются в такой суд, решить проблему контакта с ребенком? Вот почему нормативные акты наиболее необходимы. Потому что еще бывают ситуации, когда эти суммы, достигающие не тысячи, а двух, но кратных этим суммам, не производят никакого впечатления на тех, кто затрудняет или препятствует контактам ребенка с другим родителем. И дети нуждаются в защите в этом отношении. Потому что нужно также помнить, как на их развитие, психику, на то, как они будут строить отношения, функционировать в обществе, влияет изоляция от одного из родителей, — говорит адвокат Эйсмонт.
Адвокат Гетман-Краевска признает, что бывают ситуации, исключающие контакты.
- Хотя принцип в судебной практике семейных судов заключается в том, что ребенок имеет право сохранять отношения, в том числе путем поддержания контактов, даже с трудным родителем, если, конечно, проблемы со стороны этого родителя непосредственно не угрожают ребенку, или если такая угроза может быть устранена через форму и место контактов. Конечно, самое главное – это благополучие ребенка. Бывают ситуации, когда суд не будет регулировать эти контакты, потому что, например, родитель зависим и не лечится, страдает невылеченным психическим заболеванием или применял насилие в отношении ребенка. Хотя в последнем случае тенденция в психологии состоит в том, чтобы сохранить контакты ребенка даже с таким родителем, ибо отсутствие какого-либо контакта с таким родителем еще больше усиливает страх ребенка перед ним. И смысл в том, чтобы преодолеть этот страх и со временем устранить его, — говорит она.
Он также указывает, что именно такие контакты должны быть организованы в специализированном центре в присутствии психолога.
На вопрос, как решить проблему постоянной блокировки контактов, она приводит в пример Швецию. - Родительское отчуждение там является преступлением, регулируемым уголовными нормами. Возможно, это верное направление, заключает она.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ЗАИМСТВОВАННЫЕ СЦЕНАРИИ ПОВЕДЕНИЯ РЕБЕНКА В СЛУЧАЕ PAS
ДОКТОР РИЧАРД ГАРДНЕР. ДОЛЖНЫ ЛИ СУДЫ ЗАСТАВЛЯТЬ ДЕТЕЙ PAS ОБЩАТЬСЯ С ОТЧУЖДЕННЫМ РОДИТЕЛЕМ?
С.А.ТЕРЕХИНА, В.А.ПИМОНОВ. ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ИНТЕРЕСОВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В СУДЕБНЫХ ДЕЛАХ ПРИ РАЗВОДЕ
Т.С. ГЕРАСИМЕНКО. «СИНДРОМ ОТЧУЖДЕНИЯ»: SOS ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ, ПСИХОЛОГОВ, ЮРИСТОВ И ПСИХИАТРОВ
ПАТРИСИЯ РОЙЕК-СОЧА. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ – ЭТО ЧУМА НАШЕГО ВРЕМЕНИ. PAS В ПОЛЬШЕ
Комментариев нет:
Отправить комментарий