Ашиш Джоши — владелец юридической фирмы «Joshi: At torneys +Counselors». Работа Джоши сосредоточена на сложных вопросах семейного права, включая серьезное отчуждение родителей, патологическую завивимость, жестокое обращение с детьми и похищение детей в международных масштабах. Он представлял клиентов в государственных и федеральных судах в Соединенных Штатах и за рубежом.
Ашиш Джоши работает в качестве главного редактора отдела судебных разбирательств, журнала судебной секции Американской ассоциации адвокатов, и в Консультативном совете журнала Champion, издаваемого Национальной ассоциацией адвокатов по уголовным делам. Г-н Джоши также входил в совет директоров Национальной ассоциации адвокатов по уголовным делам, базирующейся в Вашингтоне, округ Колумбия. Сайт - https://www.joshiattorneys.com
СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ ПРИ РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ
Журнал семейного права штата Мичиган том 46 номер 9 ноябрь 2016 г.
Опубликовно в ноябре 2016 г.
Родительское отчуждение — это объявление войны одним родителем другому. Цель ясна: полное и окончательное уничтожение отношений родителя-мишени с ребенком. Поведение, которое ведет к отчуждению, стало широко распространенным аспектом бракоразводного процесса.
1 Суды по всей стране, в том числе в штате Мичиган, все чаще проявляют обеспокоенность по поводу отчуждающего поведения родителей и в соответствующих случаях вмешиваются. Иногда отчуждающий родитель не осознает, что он делает. Как вспоминала судья Мишель Лоуренс из округа Кук, штат Иллинойс: «Однажды в суде мать требовала от своего бывшего мужа увеличения алиментов. Отец показал, что его доход резко сократился. После того, как дело было завершено, я спускалась на лифте с матерью и дочерью-подростком сторон. Они не заметили, что я была там, или не узнали меня по моей черной мантии.
Мать делилась с дочерью подробностями дела, так как дочь в зал суда не пускали. Мать рассказывала ей, каким лжецом и манипулятором был ее отец, полностью ожидая, что дочь согласится. Я сомневалась, что этот ребенок когда-либо сможет услышать версию своего отца. Даже если отец лгал, я задавала себе вопрос, почему мать не может поделиться своим разочарованием с сестрой, соседкой или даже с кассиром в магазине на углу; с кем угодно, только не с ребенком. Я был расстроена, потому что знала, что обмен этой информацией с дочерью может навсегда повлиять на то, как девочка относится к своему отцу и, в конечном счете, к мужчинам в целом. Будут ли они все лжецами и манипуляторами для нее? У дочери не было возможности защитить свое доверие к отцу от этого нападения; поэтому она, конечно, перестанет полагаться на него. Может ли мать быть уверена, что дочь исцелится от убеждения, что ее отец манипулятор, безразличен к дочери и лжец? Я не верю, что мать понимала долгосрочные эффекты от своих действий.
Если бы она это понимала, то причинила бы она намеренно боль своей дочери?»
Нарушение психологической границы между родителем и ребенком — это просто одно из проявлений динамики отчуждения. Отчуждающему родителю трудно отделить себя от ребенка, и он думает о себе и ребенке как о «команде». В одном случае серьезного отчуждения, когда я был частью юридической команды, которая представляла целевого родителя, отчуждающий родитель свободно обсуждал свои внебрачные отношения до и после развода со своими детьми-подростками. После доказательного слушания по делу об отчуждении родителя судья первой инстанции установил:
«Эти вопросы границ распространялись на обсуждение [матерью] с детьми ее внебрачных связей до и после развода. [Она] показала, что она ... обсуждала эти вопросы с детьми, чтобы «отнять их у него». Когда его спросили об этом на перекрестном допросе, [мать] признала эти разоблачения, но отрицала, что разговор с детьми о ее поисках «сильного мужчины» очерняет [отца] ... Она ответила на вопрос «почему я строила отношения с другими мужчинами, будучи еще замужем за [отцом]», что их сын правильно сообщил консультанту, что «она искала любовь».
[Отец] показал, что он никогда не обсуждал такие вопросы с детьми. Отчуждатель была приговорена к тюремному заключению. Суд приостановил вынесение приговора при условии, что она будет выполнять конкретные судебные постановления, призванные сдержать и, как мы надеемся, изменить ее отчуждающее поведение.
Это тяжелые случаи. В то время как все профессионалы, участвующие в судебной системе – юристы, специалисты по экспертизе, опекуны ad litem, психотерапевты – сталкиваются с трудностями при рассмотрении таких дел, пожалуй, самая трудная задача – это задача, с которой сталкиваются лица, устанавливающие факты, и лица, принимающие решения, т.е. судьи. Как заметила судья Лоуренс: «Дела [отчуждения родителей] сложны, и... судьи часто не любят их». Почему?
Во-первых, некоторые участники процесса, которые на самом деле не понимают концепции отчуждения, часто неправильно используют ее в суде. Существует разница между психическими расстройствами и фактическим отчуждением родителей.
Затем возникает проблема аффекта: отчуждающий родитель начинает верить в то, что он говорит, и его представление реальности кажется аутентичным. Кроме того, дети – иногда подростки, у которых, кажется, все хорошо в других сферах жизни – часто
поддерживают отчуждателя, рассказывая судье о своей ненависти к целевому родителю.
И последнее, но не менее важное: когда судьи пытаются сделать то, что, по их мнению, может помочь в ситуации, например, использовать традиционное психотерапевтическое вмешательство, оно не работает, и они злятся на обе стороны (а иногда и на психотерапевта). Это не просто сводит с ума; временами это сюрреалистично.
К счастью, есть хорошие исследования, к которым суды могут обратиться за помощью, необходимой им в таких случаях. В качестве отправной точки было бы неплохо развеять некоторые заблуждения, в которые слишком часто верят скамья (и гриф). Судья Лоуренс определила некоторые из неверных представлений, которые суды обычно имеют в отношении отчуждения родителей:
1. Родительское отчуждение отсутствует в DSM-IV (или DSM-V), поэтому это не может быть реальным.
2. Слишком сложно отличить родительское отчуждение от отчуждения ребенка в связи с насилием родителя над ним.
3. Слишком сложно проверить достоверность утверждений детей.
4. Традиционная терапия является способом восстановления детско-родительских отношений.
5. Нет причин для ускоренного рассмотрения этих дел.
6. Отчуждение обычно разрешается само собой, если целевой родитель делает то, что от него требуется.
7. Контролируемый доступ является подходящим инструментом для облегчения страха беспокойного родителя.
Она также посоветовала проявлять осторожность, когда судей просят вынести решение о контролируемом посещении и при этом отчуждатели используют страх. Они говорят что-то вроде «Дети не будут в безопасности с другим родителем». Они говорят, что ребенок должен беспокоиться о другом родителе.
Посещение под присмотром, о котором часто просит отчуждающий родитель, усиливает сообщение детям о том, что целевой родитель слишком опасен, чтобы оставаться наедине с ребенком. Когда суд принимает такое решение (если только вы не определите, что оно действительно оправдано), он посылает ребенку сообщение о том, что суд считает родителя-мишень опасным».
Доктор Ричард Варшак, клинический профессор психиатрии в Юго-западном медицинском центре Техасского университета, развенчал десять основных заблуждений и мифов об отчуждении родителей. Эти мифы являются следующими:
1. Дети никогда необоснованно не отвергают родителя, с которым проводят больше всего времени.
2. Дети никогда необоснованно не отвергают матерей.
3. Каждый родитель в равной степени способствует отчуждению ребенка.
4. Отчуждение — преходящая, кратковременная реакция ребенка на разлуку родителей.
5. Отвержение родителя — краткосрочный здоровый механизм выживания.
6. Маленькие дети, живущие с отчуждающим родителем, не нуждаются во вмешательстве.
7. Заявленные предпочтения отчужденных подростков должны доминировать в решениях об опеке.
8. Дети, которые иррационально отвергают родителей, но преуспевают в других отношениях, не нуждаются во вмешательстве.
9. Детей с выраженной отчужденностью лучше всего лечить с помощью традиционных психотерапевтических методов, если они живут в основном со своим любимым родителем.
10. Разлучение детей с отчуждающим родителем травмирует.
Обсуждая эти укоренившиеся предположения и мифы об отчуждении родителей, доктор Варшак объяснил, что «чем чаще это заблуждение упоминается в профессиональных презентациях и публикациях, тем больше вероятность того, что оно становится общепринятой идеей, не подкрепленной убедительными аргументами». Тем не менее, оно приобретает силу благодаря повторению до такой степени, что люди предполагают, что оно верно».
Предположение ошибочное, если оно «противоречит данным эмпирических исследований, результатов конкретных случаев или более чем тридцатилетнему опыту экспертизы, лечения и консультирования по делам об отчуждении родителей» - считает доктор Варшак. Эти мифы делятся на две категории: «те, которые в основном связаны с генезисом отчуждения родителей, и те, которые касаются способов решения проблемы. Для целей этой статьи я сосредоточусь на последних мифах.
Миф № 1. Суды не могут назначать родительские обязанности вопреки желанию отчужденного подростка.
Рассмотрим два сценария:
Сценарий 1: Судья, который понял, что решение 13-летнего подростка разорвать отношения с отцом отражает неверные суждения, но, тем не менее, уступил требованиям мальчика, потому что «он сейчас в том возрасте, когда, даже если он может быть слишком незрелым, чтобы оценить то, что для него лучше, его нельзя физически заставить оставаться там, где он не хочет быть».
Сценарий 2: Судья, оказавшийся в подобной ситуации, обратился к мальчикам-подросткам: — Я хочу, чтобы вы, джентльмены, поняли, что вы и ваши родители соблюдаете решение суда, а не решение ваших родителей. А последствия ложатся на ваших родителей в случае несоблюдения этого решения, так что вы должны знать, что, хотя вы думаете, что находитесь в том возрасте, когда вы можете принимать эти решения самостоятельно, это еще не так».
Как прекратить отчуждающее поведение и спасти быстро ухудшающиеся отношения между родителями и детьми? Адвокаты, опекуны ad litem, координаторы по воспитанию, психотерапевты, родители и даже судьи чувствуют себя в тупике, когда подростки отказываются следовать установленному судом графику воспитания.
Отчуждающий родитель только будет рад сообщить: я уговорила своего подростка пойти и увидеться с отцом, но он просто не хочет этого делать. Что делать?
Одна вещь, которую нужно сделать, это то, что недавно сделал судья первой инстанции в Небраске.
При лишении матери опеки и присуждении опеки отцу суд установил, что мать побуждала детей нарушать план воспитания и отдаляла их от отца. В ответ на довод матери о том, что ее 15-летняя дочь должна решать, видеться ли с отцом, судья суда первой инстанции заявил:
«Скажу вам, что закон в Небраске очень четкий, 15-летние не принимают решения о том, будут ли они посещать время общения с родителями или нет ... Если [дочь] вдруг решит, что она не ей не нравится ходить в школу, например, или что ей не нравился один из ее учителей, или что она не хотела делать что-то в этом роде, или что она не хотела идти на прием к врачу? Я предполагаю, что вы найдете способ убедиться, что она попала туда, независимо от того, хочет она этого или нет .... [A] как родитель, вы получили решение о плане на воспитание ребенка».
«Есть много вещей, которые могут сделать суды. Но одна вещь, которая никогда не увенчается успехом, — это попытка «достучаться» до отчуждающего родителя: как судьи, мы все развиваем «речь», которую мы даем родителям, которые вмешиваются в отношения другого родителя или действуют другим образом, нанося ущерб своим детям. Мы слишком часто думаем, что наша «речь» настолько хороша, что мы могли бы добраться до каждого кирпичика. В делах об отчуждении дело обстоит иначе. Никогда не основывайте свою стратегию и не концентрируйте свои усилия на том, чтобы достучаться до отчуждающего родителя. Они не только привержены сопротивлению изменениям, но и часто верят в свое восприятие реальности. Я сам совершил эту ошибку и могу сказать вам, что у них нет прозрения. Гораздо эффективнее попытаться изменить поведение, заставив их бояться последствий в суде».
Однако суды не должны чувствовать себя беспомощными перед лицом оппозиционного поведения отчужденных подростков. Научные исследования показали, что большинство детских протестов испаряются, когда они воссоединяются с отвергнутым родителем. Подростки, как и взрослые, должны понимать, что они не выше закона и не вне его досягаемости. Подростки соблюдают множество правил и ожиданий, которые не являются их собственным выбором.
«Было бы ошибкой предполагать, что они не получают выгоды от утверждения власти со стороны суда и их родителей». Они подвержены внешнему влиянию и весьма восприимчивы к незрелым суждениям и поведению.Вместо того, чтобы уступать требованиям детей, суд может и должен принять решение о вмешательстве, чтобы помочь детям приспособиться к решениям суда, которые помещают их с отвергнутым родителем. Должен быть четко очерчен набор последствий для отчуждающего родителя, который . позволяет себе нарушать судебные решения.
В качестве санкций за действия отчуждающего родителя некоторые суды предоставили родителю-мишени дополнительное время для воспитания детей. В зависимости от обстоятельств, возможно, суд может наложить денежную санкцию за каждое пропущенное отчужденным родителем посещение. Апелляционный суд штата Небраска недавно подтвердил решение суда о наказании матери за нарушение нескольких судебных постановлений, в том числе плана воспитания детей. Суд первой инстанции приговорил мать к условному тюремному заключению на 48 часов и 30 дней. Однако дал матери возможность смягчить 48-часовой тюремный срок, если она напишет два заявления: «Я люблю своего ребенка больше, чем ненавижу ее отца» и «Я никогда больше не буду нарушать решения этого суда» — по 100 раз каждого и предоставить их суду. Суд также дал матери возможность избежать 30-дневного тюремного заключения, если она не будет делать пренебрежительных замечаний в адрес отца в присутствии ребенка и оставлять на расстоянии более одной мили от школы ребенка в те дни, когда отец занимался воспитанием ребенка. Дополнительный тюремный срок в 48 часов может быть снят, если мать напишет и доставит письмо в школу ребенка, объясняющее изменение времени воспитания и то, что она не должна присутствовать в школе, когда отец забирает и увозит ребенка. Апелляционный суд не только подтвердил решение суда первой инстанции, но и указал матери (что она неоднократно утверждала), что в предыдущих постановлениях не было положения, препятствующего присутствию [матери] в школе в этих случаях и ее призывы [ребенка] не уходить с отцом мешали [отцу] использовать свое родительское время.
Суды могут и должны обеспечивать соблюдение планов воспитания. Судьи могут тонко заставить отчуждающего родителя принять участие в решении проблемы ребенка, который не хочет посещать целевого родителя. Столкнувшись с отчуждающим родителем, который заявляет о поддержке родительского плана воспитания ребенка, но заявляет, что он или она беспомощны и не могут заставить ребенка посещать другого родителя, вот что рекомендует судья Лоуренс:
«Спросите отчуждающего родителя: ваш ребенок не ходит в гости?
Спросите отчуждающего родителя: «Как вы изменили свое поведение, когда увидели, что ваше поощрение не работает?
Спросите отчуждающего родителя: «Что вы сделали по-другому, чтобы показать свое беспокойство?
Формула вопросов такова: Руководство – Границы – Стимулы – Последствия....
То, что вы хотите найти, это: они либо лгут о своей добросовестности о поощрении посещений ребенком целевого родителя, либо они совершенно неэффективные родители. Так что может случиться так, что если не будет передачи опеки, ситуацию нельзя будет изменить».
Миф № 2. Отчужденные дети, которые иррационально отвергли родителя, но преуспевают в других отношениях, не нуждаются во вмешательстве.
Отчужденные дети могут преуспеть в других сферах своей жизни. Они могут преуспевать в учебе, побеждать в спортивных соревнованиях, избегать наркотиков, побеждать на школьных выборах, вести себя вежливо и помогать бабушкам переходить дорогу. В то же время они могут «иметь значительные психологические нарушения, проявляющиеся в их отношениях с друзьями, их любимым родителем и законными властями». Это влияет на их «глобальное представление о других людях как о союзниках или врагах, вызывать презрение к тем, кто смотрит на вещи по-другому, на чувство собственного достоинства в личных отношениях и избегание конфликтов».
Судьи призывают стороны к посредничеству. Все наше общество основано на предпосылке, что разумные люди должны пытаться справляться с конфликтами и, возможно, разрешать их. Отчужденные дети, наделенные полномочиями отвергать родителя, думают по-другому. «Когда возникают конфликты с друзьями, отчужденные дети, которые были уполномочены отвергнуть родителя, склонны делать то же самое с друзьями: они избегают конфликтов, резко разрывая дружбу, вместо того, чтобы практиковать навыки управления конфликтами и поддержания отношений». Варшак приводит три причины, по которым суды должны вмешиваться от имени отчужденных детей, несмотря на их очевидный успех в иных сферах жизни, не связанных с отношениями между родителями и детьми: во-первых, очевидная хорошая адаптация детей может быть поверхностной или сосуществовать со значительными психосоциальными проблемами. Во-вторых, независимо от приспособления в других сферах, состояние иррациональной отчужденности от любящего родителя само по себе является значимой проблемой и сопровождается другими нарушениями психологического состояния. В-третьих, взросление вдали от способного родителя и в условиях серьезного конфликта с ним может поставить под угрозу будущее психологическое развитие детей и их межличностные отношения.
Хорошие оценки, друзья и другие достижения не должны препятствовать вмешательству суда для защиты отношений между родителями и детьми, которые находится в опасности из-за отчуждающего поведения.
Миф № 3. Отчужденных детей лучше всего лечить традиционной терапией, если они живут в основном со своим любимым родителем.
Сэра Джона Мортимера, известного юриста и создателя серии книг «Румпол из Бейли», однажды в радиопередаче спросили о его писательских привычках. Он сказал интервьюеру, что перед тем, как начать писать, выпивает бокал шампанского. Это заставляет его мозг работать быстрее. Интервьюер ответил: «Вы консультируетесь по этому поводу?»
Как специалисты по семейному праву, мы часто выступаем за консультирование или психотерапию для наших клиентов. Часто первым инструментом судей в попытке разрешить конфликт является направление сторон на психотерапию. Дети не хотят видеть маму или папу? Поработайте над этим на психотерапии.
Исследования показывают, что в случаях отчуждения традиционная психотерапия, пока дети остаются под опекой любимого родителя, вряд ли восстановит напряженные отношения между родителями и детьми и даже может усугубить ситуацию. Почему?
Одна из причин, по которой методы снижения фобии не могут преодолеть отказ детей проводить время с родителями, заключается в том, что большинство этих детей, за исключением дошкольников, на самом деле не боятся своего отвергнутого родителя.
Если они боятся родителя, часто это уловка, чтобы избежать контакта. Отсутствие подлинного страха проявляется в беспрепятственном очернении этого родителя детьми,
выражениях ненависти и неуважения к отвергнутому родителю, в отличие от подобострастного или замкнутого поведения, типичного для взаимодействия детей с напугавшим их взрослым. Традиционная терапия может усиливать и укреплять враждебность, неприязнь и ненависть отчужденного ребенка к целевому родителю. Судья Лоуренс обнаружила: «Я видела, как традиционные терапевты позволяли ребенку определять, сколько времени пройдет (если вообще когда-либо это будет) до того, как он согласится увидеться с целевым родителем. Однако ребенок зависим от отчуждающего родителя, который эмоционально требует от него продолжать отвергать контакт с родителем-мишенью. Помните, отчужденным детям часто говорят, что если они хорошо относятся к родителю-мишени, это может быть использовано «против» их в суде».
Эффективной терапией в этих обстоятельствах является терапия воссоединения.
Терапия воссоединения, в отличие от традиционной терапии, активирует старые положительные воспоминания и, что более важно, бросает вызов искаженному мышлению. Нередки случаи, когда ребенку в тяжелом случае отчуждения имплантируют ложные воспоминания. В некоторых случаях тяжелого отчуждения терапию, возможно, придется приостановить, а судам, возможно, придется подумать о других «эффективных
вмешательствах, которые обеспечивают трансформирующий опыт, который помогает детям отказаться от негативных установок, сохраняя при этом лицо».
Если терапия не помогает и может усугубить ситуацию, терапевт может счесть этически обязанным сообщить суду, что лечение должно быть прекращено.
Миф № 4. Разлучение детей с отчуждающим родителем травмирует.
Несмотря на исследования, демонстрирующие, что отчуждение ослабевает, когда детям приходится проводить время с родителем, которого они, по их словам, ненавидят или боятся, некоторые эксперты вводят суды в заблуждение, полагая, что детей постигнут ужасные последствия, если суд будет принуждать детей выполнять общаться с отчужденным родителем вопреки их желанию. Суды поступили бы правильно, если бы подвергли эти прогнозы проверке Доберта. Такие прогнозы очень уязвимы для «проблем с надежностью, потому что эксперты ссылаются на незадокументированные анекдоты, нерелевантные исследования и дискредитированные интерпретации теории привязанности. Ни одно рецензируемое исследование не зафиксировало вреда детям с серьезной отчужденностью от изменения опеки». Эксперты, выступающие против разлучения детей с отчуждающим родителем, обычно полагаются на так называемую теорию привязанности. Исследования, лежащие в основе таких ужасных предсказаний не могут быть точно применены к делам об отчуждении. В первую очередь это касается детей, подвергшихся длительному уходу в интернатных учреждениях в результате осиротения или разлучения со своими семьями по другим – часто сильно травмирующим – причинам.Столкнувшись с такими экспертами, адвокаты должны бросить им вызов: » и бросить вызов науке, стоящей за такими прогнозами. «Отсутствие эмпирической поддержки таких пессимистичных прогнозов можно противопоставить преимуществам изъятия ребенка из-под ежедневной заботы беспокойного родителя, чье поведение считается психологически оскорбительным». Иногда разлучение ребенка с отчуждающим родителем в сочетании с эффективными мерами вмешательства — это единственный способ, с помощью которого суд может исправить отчуждение. В некоторых случаях даже смены опеки может быть недостаточно.
В одном из дел в Мичигане суд первой инстанции, установив факт отчуждения, среди прочего, присудил отцу единоличную физическую опеку. Апелляционный суд Мичигана подтвердил решение суда первой инстанции об опеке. Реакция была быстрой и ужасающей. Родитель-отчуждатель сфабриковал обвинения в сексуальном насилии против целевого родителя, организовал расследование злоупотреблений властями Колорадо и Мичигана, похитил детей и бежал в Миссури, искал убежища в «конспиративном доме» в Миссури, красил детям волосы и ограничивал возможность детей выходить на улицу, чтобы их не нашли. В конце концов отчуждатель был арестован, а дети возвращены целевому родителю. Суд первой инстанции, посчитав поведение родителя-отчуждателя крайне неуважительным, приговорил родителя к 90 дням заключения в окружной тюрьме. Важно отметить, что суд отметил, что он не соблюдал
Решения о родительском времени в периоды лишения свободы.
Дела об отчуждении родителей часто требуют жестких решений. От судьи после ознакомления с протоколом и оценки допустимых доказательств, представленных в ходе судебного разбирательства, может потребоваться разработать соответствующее средство правовой защиты.
В зависимости от обстоятельств дела средством правовой защиты может быть воссоединение отчужденного родителя с детьми, смена опеки и/или тюремное заключение отчуждающего родителя за нарушение решений суда. Столкнувшись с неблагоприятным решением, отчуждатель нередко набрасывается на суд и вовлеченных специалистов, искажая факты, отказываясь признать серьезный вред, причиненный родительским отчуждением, а также пренебрежительно и критикуя суд - все это за пределами апелляционного производства.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ДОКТОР РИЧАРД ВАРШАК. 10 ЗАБЛУЖДЕНИЙ ОБ ОТЧУЖДЕНИИ РОДИТЕЛЕЙ У СУДЕЙ И ТЕРАПЕВТОВ
АДВОКАТ Э.УИЛЬЯМС И ЭКСПЕРТ Э.ДРАНОФФ. 10 ВОПРОСОВ ОБ ЭКСПЕРТИЗЕ ОПЕКИ И ОТЧУЖДЕНИИ РОДИТЕЛЕЙ
ДОКТОР РИЧАРД ВАРШАК. ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ ЮРИСТАМ И СУДЬЯМ ПО ДЕЛАМ О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ
Комментариев нет:
Отправить комментарий