ОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ: ФОРМА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО НАСИЛИЯ НАД ДЕТЬМИ И ЦЕЛЕВЫМИ РОДИТЕЛЯМИ
Источник: Международный журнал психиатрических исследований
ISSN 2641-4317 Int J Psychiatr Res 2021; 4 (5): 1-12.
Опубдиковано 15 ноября 2021 г.
АННОТАЦИЯ
Индуцированное отчуждение родителей - это особая форма психологического насилия над детьми. Психологическое насилие над детьми было недавно внесено в список в Диагностическом и статистическом руководстве (DSM-5) Американской психиатрической ассоциации (APA) под диагностическим кодом V995.51 и в Международную классификацию болезней (МКБ-11) Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) во всем мире под кодом QE 52.0. Без лечения индуцированное отчуждение родителей может привести к долгосрочным психологическим травмам и психосоматическим последствиям у затронутых детей. Этому факту до сих пор не уделяется должного внимания при рассмотрении дел в судах по семейным делам.
В данной презентации дается сжатый обзор родительского отчуждения, резюмируется его определение и симптомы различной степени тяжести. Также описываются некоторые основные техники отчуждения и возможные психосоматические и психиатрические последствия индуцированного родительского отчуждения. Наконец, в нем приводятся примеры программ профилактики и вмешательства в некоторых странах, которые в настоящее время находятся на стадии испытаний.
Адрес для писем: доктор мед. Вильфрид фон Бох-Гальхау, Оберер Далленбергвег 15, D-97082 Вюрцбург (Германия), специалист по психиатрии, психосоматической медицине и психотерапии
Введение
Как взрослый психиатр и психотерапевт, я встречаюсь а практике с родительским отчуждением и синдромом/расстройством родительского отчуждения около 25 лет. То и дело я наблюдаю страдания взрослых детей, пострадавших от развода и отчужденных матерей, отцов, бабушек и дедушек, которые потеряли связь со своими детьми или внуками на долгие годы или полностью после разлуки или развода. За это время критики и противники концепции, как ученые, так и практики, были вовлечены в серьезные - частично идеологические - дебаты [1,2] по поводу того, действительно ли существует реальное явление индуцированного родительского отчуждения, это «синдром» или как его следует называть [3-5].
Эти дебаты выглядят бесплодными. Ключевой вопрос: в разводе – это наличие отцов или матерей, которые манипулируют ребенком таким образом, чтобы он отказался от контакта с другим родителем, и какое неблагоприятное влияние на психическое здоровье и развитие ребенка это имеет.
В этом контексте я попытался показать здесь, что индуцированное родительское отчуждение (среди международных экспертов термин «родительское отчуждение» без упоминания «синдром» используется достаточно широко) на самом деле является серьезной психологической формой жестокого обращения с детьми, которое может быть связано с длительными травматическими психологическими и физическими воздействиями на развитие личности ребенка, а позже и взрослого [6,7].
Согласно Диагностическому и статистическому руководству по психическим расстройствам (DSM 5) (применяемый диагностический инструмент в США, а также за рубежом) отчуждения родителей относится клинически к соответствующей проблеме отношений между родителями и детьми, которая имеет серьезное воздействие на пострадавших детей. Это явление официально не признано под термином «родительское отчуждение», поэтому Американская психиатрическая ассоциация (APA) пока явно не включила этот термин в DSM 5. Однако имеются два новых и два старых диагноза, которые были включены: «психологическое насилие над детьми», «проблема детско-родительских отношений», «ребенок, затронутый дистрессом из-за родительских отношений» и «индуцированное бредовое расстройство». Это позволяет клиническим практикам и судебным экспертам в области психологии / психиатрии выявлять детей и молодых людей, пострадавших от отчуждения родителей и применять дифференциальный диагноз [8,9].
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) использует «Международную классификацию болезней» (МКБ-11), в которой проблема «Отчуждение родителей» присутствует с 18 июня 2018 г. (Код QE 52.0 «Проблема взаимоотношений с опекуном и ребенком» в качестве индексного фактора). Это было подтверждено на 72 сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения 25 мая 2019 г. Долгая дискуссия о РА, казалось, закончилась этим решением.
Но затем, в сентябре 2019 г., был опубликован сомнительный и необъективный документ на сайте МКБ-11 (оранжевая версия) группой «критиков PA-концепции» с точки зрения «Жестокого обращения с детьми», «Домашнего насилия» и с феминистской направленностью под названием «Коллективное заявление в адрес Всемирной организации здравоохранения», раскритиковавшая именно это решение.
Однако Медицинский и научный консультативный комитет (MSAC) секретариата ВОЗ удалил его 25 февраля 2020 г. без убедительных и подробных объяснений расследования или исследования, подтверждающего столь запоздалое решение. Это означает, что дебаты продолжаются. Поскольку обычно прилагаются усилия для координации содержания DSM 5 и МКБ-11, можно предположить, что аналогичные диагнозы для отчуждения родителей будут включены в МКБ-11.
Феномен родительского отчуждения описывается в психиатрической литературе не менее 60 лет [10], однако был определен как таковой только с 1980-х или 1990-х годов. По крайней мере шесть исследователей или групп исследователей независимо определили детей из разлученных или разведенных семей, которые были отчуждены от одного родителя без разумной причины. Валлерстайн и Келли [11,12], Джонстон [13] и Джонстон и Росебу [14] упомянули «патологическую зависимость» и «отказ ребенка от контактов с родителем». Гарднер [15] придумал термин «синдром отчуждения родителей», который также используется Копецки [16-18] и Копецки, Рэнд и Рэнд [19,20]. Клавар и Ривлин [21,22] говорят о «запрограммированных детях с промытыми мозгами». Келли и Джонстон [23] придумали термин «отчужденный ребенок», а Варшак [24] - «патологическое отчуждение». Бернет [25] и Бернет и др. [26] используют термин «отчуждение родителей» и «родительское отчуждение».
С тех пор наблюдается феномен родительского отчуждения, и он был описан многими исследователями и практикующими психиатрами / психологами по всему миру, например: Хеллблом Сьегрен [28]; Гарднер и др [29]; Бернет [30]; Новкович, Бульян Фландер и Херсигонья [31]; Форан и др. [32]; Лорандос и др.[33]; Уиткомб [34]; Парикар [36]; Брока и Одинец [37]; Хиригойен [4]; Вудолл и Вудолл [38, 40]; Фернандес Кабанильяс [41]; Бенсуссан [42]; Бох-Галау [7,43-45]; Харман и Лорандос [46]; Варшак [47] и недавно Лорандос и Бернет [48].
В современной клинической литературе проводится различие между родительским отчуждением (т.е. необоснованным отказом ребенка от одного из родителей путем манипулирования и воспитания ребенка другим родителем) и отчуждением (оправданным отказом ребенка от одного из родителей после реальной истории пренебрежения, физического и/или сексуального насилия или домашнего насилия), например Фидлер и др., [49]; Саубер [50]; Бейкер и др. [51]; Фидлер, Бала и Сайни [52]; Лорандос и др. [48,53], Акерман и Гулд [54]; Бернет и др. [9,55]; Фриман [56]; Бернет и др.. [57]. Сегодня международная специализированная литература насчитывает более одной тысячи трехсот научных публикаций более чем из 55 стран о родительском отчуждении, синдроме родительского отчуждения и связанных с ними проблем в базе данных Parental Alienation, 2016 г.Центра управления знаниями Университета Вандербильта, Медицинский центр, Нэшвилл, Теннесси, США.
В международной специальной литературе указывается, что распространенность отчуждения родителей в США составляет примерно 1% среди детей и подростков [30] или даже больше [59,60]. Нет точных цифр для Европы.
Исследования в США показывают, что в случаях родительского отчуждения, которые были оценены экспертом и / или разрешены судом и апелляцией в период 1985-2018 гг. 25% идентифицированы как отчуждающие мужчины и 75% - отчуждающие женщины [48]. Эти исследования также показывает, что количество случаев неуклонно росло за этот период.
Определение термина PA
Понятие родительского отчуждения определяется тремя элементами [24]:
- неприятие или очернение одного из родителей, достигающее уровня кампания, т.е. постоянное поведение, а не ситуационные эпизоды.
- враждебное отчуждение ребенка от родителя иррационально, т.е. отчуждение не является соответствующей реакцией ребенка на поведение отвергнутого родителя и не основано на реальном негативном опыте общения с отвергнутым родителем.
- частично это результат влияния отчуждающего родителя [и / или других значимых лиц из окружения ребенка].
Родительское отчуждение - это процесс взаимодействия, в котором систематически роль одного из родителей для детей ослабляется.
Симптомы РА
• Иррациональная кампания очернения и ненависти к родителю
• Абсурдные рационализации (необоснованные, абсурдные доводы ребенка в пользу отказа от родителя)
• Отсутствие нормальной амбивалентности (идеализация одного родителя и демонизация другого, черно-белое мышление)
• Рефлексивная поддержка родителя-программиста
• Оскорбление не только целевого родителя, но и его родственников и друзей
• Феномен «независимого мыслителя» («собственное мнение»и «собственная воля» ребенка подчеркивается)
• Отсутствие чувства вины за жестокое обращение с отчужденным родителем (отчужденный родитель отвергается с явным отсутствием чувств или эмоций)
• Использование «заимствованных сценариев» (ребенок делает те же обвинения, что и озвучивает отчуждающий родитель)
Для проверки см., например, [61-66].
Дифференциация РА по трем уровням тяжести, каждый из которых требует определенных методов лечения
В легких случаях РА [67] ребенок отказывается от контакта с отчужденным родителем, но наслаждается этим, когда устанавливается контакт. Ребенок все еще может дистанцироваться от очернения целевого родителя со стороны отчуждающего родителя, т.е. сохраняет некоторую самостоятельность.
В умеренных случаях РА [68] симптомы сильно выражены, со значительными проблемами в контакте и общении ребенка с целевым родителем: ребенок будет упорно отказываться от контакта, но контакт устанавливается при отсутствии отчуждающего родителя.
В тяжелых случаях РА [69] ребенок радикально и без объективных причин отказывается от контакта с одним из родителей (отцом или матерью) с кем он/она ранее имел любовную привязанность, потому что он усвоил ложно-отрицательный образ этого родителя. Отношение отчуждения и уровня негатива значительно различаются от легкой и средней формы. Ребенок проявляет чрезвычайно поляризованный взгляд на его / ее родителей (черно-белый). В таком случае, суд по семейным делам в сотрудничестве со специально обученным экспертом психологом или психотерапевтом будут окончательным авторитетом, который может прервать своей властью процесс отчуждения (например, санкциями или угрозами санкций или возможность передачи ребенка целевому родителю, либо обеспечить укоренение отчуждения (через пассивное ожидание: «Если ребенок не хочет, мы ничего не можем сделать») [19,70,71].
Наличие и степень РА диагностируются на основании поведения ребенка, а не исходя из степени психологических манипуляций, которым подвергается ребенок. Тщательная экспертиза [72,73] всей семейной системы должна выявить родителя, манипулирующего ребенком. Кроме того, необходимо выяснить роль так называемого отчужденного родителя и его или ее возможный вклад в процесс отчуждения для того, чтобы избежать неправильного диагноза.
PA - это не то же самое, что препятствие доступу к ребенку для лиц, не являющихся опекунами, или любой вид отказа от контактов или отчуждения, во что многие верят (резюме дебатов в Германии Гёдде, [74]). Это, фактически, психически значимое расстройство у детей, которое происходит от психотравм [24,70,71,75-77]. Оно касается когнитивного и эмоционального уровня ребенка и его / ее поведения. В отличие от других - например, психодинамических - интерпретаций отказа от контакта с родителем со стороны детей [78], РА всегда предполагает сильную зависимость этого контакта и / или манипуляций в воспитании ребенка со стороны других лиц. Активная манипуляция - сознательная или нет – осуществляется в основном опекуном и / или другими значимыми лицами для ребенка. Эти манипуляторы обычно имеют специфические психологические/психиатрические проблемы, такие как серьезный нарциссизм и / или пограничные расстройства личности [4,16,17,79], травматические детские переживания [5,80], параноидальное преодоление разводного конфликта, или психоз [13,75,76,81].
Отношение и поведение профессионалов, сопровождающих бракоразводный процесс также играет важную роль в процессе отчуждения [82,83,58].
Важные техники отчуждения в РА
Существенные методы отчуждения при индукции РА включают в себя следующие:
очернение целевого родителя, искажение реальности, негативное представление о целевом родителе, бойкот посещения ребенка родителем, разрыв контактов, умышленная дезинформация, контролирующее влияние и формирование психологической зависимости ребенка от отчуждающего родителя.
Сообщения. Иногда прямые психологические угрозы ребенку (например, отказ от любви со стороны родителя, угрозы самоубийством) или физические угрозы (нанесение ударов, запирание ребенка) используются против детей. [63,64]. Два документальных фильма Дж. Гебхарда «Жертвы очередной войны – последствия Parental Alienation» [84] и «Sarah Cecilie»[85] показывают проблему с точки зрения ранее отчужденных детей. (Я рекомендую посмотреть эти два фильма.) Это повышает лояльность ребенка в конфликте, который существует в любом случае в ситуации развода.
Страх, зависимость, подчинение ребенка, заставляющее его / ее быть податливым и послушным отчуждающему родителю, и его / ее идентификация с отчуждающим родителем играют важную роль [86-89]. Связанную психодинамику можно найти при Стокгольмском синдроме, в случаях захвата заложников и в синдроме Мюнхгаузена по доверенности (это психическое расстройство, при котором родители искусственно вызывают или преувеличивают симптомы болезни у своих детей [90,91]). Пострадавшие дети нуждаются в посторонней помощи.
Психиатрические и психосоматические эффекты индукции РА на пострадавших от развода родителей взрослых детей
Ряд международных авторов рассматривают индукцию РА как форму психологического насилия над детьми [4,7,23,31,40,43–45,47,48,60,70, 71,75–77,92–95] и другие. Это переводит проблему PA в область психотравматологии.
С юридической точки зрения это можно классифицировать как психологическую опасность для благополучие ребенка в результате злоупотребления родительской заботой, когда родитель эксплуатирует отношения зависимости ребенка [27,96-98].
Некоторые критики концепции PA упрощают это явление или отрицают, сводя его к проблеме «родительского конфликта» или «конфликта лояльности ребенка» или смешивают понятие «родительское отчуждение» с проблемой об «обвинениях в жестоком обращении» при раздельном проживании или разводе.
Лорандос и Бернет [48] обращаются к этой серьезно искаженной и предвзятой дезинформации о теории и практике родительского отчуждения. Они скрупулезно опровергают многочисленные и откровенно ложную информацию, которая была опубликована в отношении родительского отчуждения (например, [99-113]).
Дети и подростки, которые переживают повторные тяжелые семейные кризисы, агрессивные конфликты, травмирующее разлучение и развод родителей, могут страдать нарушениями личного развития в результате этих хронических диффузных стрессов [114]. В 70 - 90% случаях пограничных расстройств личности у взрослых детскую психотравму можно показать ретроспективно [115].
В случаях тяжелой формы РА часто наблюдается длительный или даже постоянный разрыв отношений и контакта между ребенком и целевым родителем, иногда также между братьями и сестрами, с сопутствующими патологическими последствиями [116; 117].
Психологической травме, которую получил ребенок РА, отчужденный родитель и другие близкие родственники (например, бабушка и дедушка), редко уделяется должное внимание [118,119]. Люди, которые были травмированы таким образом, позже часто будут страдать от значительных психологических, психосоматических или психиатрических проблем и искать лечение в психиатрических и / или психотерапевтических кабинетах и клиниках [120-122].
Это совпадает с выводом исследования разводов, в котором говорится, что основным негативным аспектом развода родителей является потеря родителя для ребенка. Последствия для ребенка в результате отсутствия матери или отца широко описаны в литературе [12,123].
Индукция РА у ребенка приводит к нарушению самовосприятия, восприятия других людей и глубокому самоотчуждению. Ребенок перестает доверять собственным чувствам и представлениям. Он теперь зависит от доброй воли программиста, манипулирующего родителя. Он теряет чувство реальности и своей идентичности.
Собственная идентичность ребенка становится неопределенной, блеклой и хрупкой. Это может привести к отрицательной самооценке или абсолютно преувеличенному мнение о себе (грандиозность), неуважению к себе и глубокому чувству незащищенности. Дети не могут полноценно развивать свою индивидуальность и независимость. Это может привести к определенным расстройствам личности (F60 в МКБ-10) с явлением «ложного я» [162], также как и к расстройству пищевого поведения, зависимостям, расстройствам личности, посттравматическим стрессовым расстройствам и другим психическим и психосоматическим расстройствам [124].
Навязанное активное неприятие, отрицание и искажение реальности, негативный образ ранее любимого родителя наносит больший ущерб личности детей и их душе, особенно части их собственного «Я» и их корням, чем потеря родителя как таковая (например, в случае смерти). И сильное чувство вины, и часть целевого родителя в личности ребенка должна быть подавлена или используется расщепление как механизм психологической защиты [121]. У ребенка отмирают корни в системе происхождения от разлученного родителя. Это может привести к дополнительным долгосрочным проблемам развития и взаимоотношений, некоторые из них могут быть переданы следующему поколению [125–127].
Если ребенок настроен категорически отвергать родителя, ему становится очень сложно оказать необходимую помощь и провести вмешательство. Многие родители, а также социальные работники из службы по делам молодежи, судьи, терапевты и судебные эксперты считают такие случаи неразрешимыми. Советуют подождать, пока ребенок однажды сам инициирует контакт с отвергнутым родителем. Мнения профессионалов разделились по этому поводу. В некоторых случаях это может сработать. Тем не менее, довольно много случаев, когда контакт устанавливался только после долгих лет разлуки, когда ребенок стал уже взрослым, или не восстанавливается вообще, потому что внутренние и внешние эмоциональные отношения были принципиально разрушены.
Психологическое насилие трудно идентифицировать, потому что оно часто проявляется не как намерение причинить вред. Однако из-за его разрушительного и долгосрочного психопатологического воздействия, оно должно быть терпимо не больше, чем другие формы жестокого обращения [128]. Дети должны быть в безопасности от этого.
Как и в случае с возрастом наступления уголовной ответственности, при оценке пожеланий ребенка необходимо учитывать уровень развития ребенка, когда можно предполагать самостоятельное принятие решений или когда очевидно, что «независимые» пожелания ребенка на самом деле не основаны на манипуляциях («феномен независимого мыслителя» как симптом РА).
С учетом исследования связанных аспектов психологии развития и системных компонентов (например, конфликтов лояльности а также деструктивной конфликтной динамика развода [129].) на детскую память и на их внушаемость оказывается принудительное или социальное влияние со стороны взрослых [130,131], аналогичное методам идеологической обработке детей и подростков в сектах и тоталитарных системах [88,132], поскольку желания ребенка озвучиваются и воспоминания ребенка особенно важны при токсичном разводе, при диагнозе РА, и, особенно, при обвинениях в сексуальном насилии над детьми.
Для предотвращения серьезно ошибочных решений (случаи, вызвавших особую полемику в Европе, например: в Германии «Wormser Missbrauchsprozesse» [судебные разбирательства по делу о сексуальном насилии в отношении глистов] [133] и во Франции «Дело Outreau» [161]; специальное досье Outreau, www.acalpa.org), проводится экспертиза для детей и родителей в отношении прав на контакт и опекунство. При выставлении дифференциального диагноза в последнем случае необходимо тщательно различать а) реальные случаи сексуального насилия; б) «злоупотребление жестоким обращением» как стратегия или патология (например, проецирование сексуальных фантазий на партнера после травмирующего детского опыты жестокого обращения; параноидальная реакция на разлуку и развод; психозы) и в) ложные обвинения в жестоком обращении в случаях родительского отчуждения [133-136].
Отчуждение родителей - это международное явление, его эмпирические исследования существуют в разных странах [137], и оно отражено примерно в 1500 судебных постановлениях, например, в США и Канаде [30; 33,48]; в бразильском законе об Отчуждение родителей/ Закон 12318 от 2010 г.; в законах других стран Южной Америки [137] и в постановлениях Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), например, Зоммерфельд против Германии; Куделка и Заврел против Чешской Республики (2006 и 2007); Плассе Бауэр против Франции (2006 г.); Миничева против Болгарии (2010 г.); Бордейана против Молдовы (2011 г.) и другие [138]; а недавно: КБ и другие против Хорватии (2017 г.); Анева и др. против Болгария (2017 г.:http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001176982) и др.
Недавно Верховный суд Англии и Уэльса опубликовал четыре постановления. Из постановлений видно, что Верховный суд Англии и Уэльса хорошо осведомлен о том, что родительское отчуждение существует и знает, как управлять такими делами (см .: https: // www.judiciary.uk/judgments/aandbparentalalienationno1no2no3andno4/).
Во Франции национальным апелляционным судом (Cour de Cassation, 2013), а также в решениях высших региональных судов нескольких европейских стран, например, Англии, Франции, Германии, Италии, Румынии, Испании, Швеции, Швейцарии и других [30] родительское отчуждение было прямо названо.
Несмотря на значимость родительского отчуждения как для психического здравоохранения и юристов, и, несмотря на его признание в сотнях судебных решений по всему миру, феномен по-прежнему отрицается и отвергается некоторыми коллегами. Это продолжает приводить к сомнительным рекомендациям в экспертных заключениях и решениях судов по семейным делам, т. е. отчуждающим родителям безоговорочно отдается единоличная опека над детьми, в то время как отчужденные родители исключены от контакта, якобы для того, чтобы ребенок успокоился [139]. Но это успокоение - обманчиво; на самом деле, это «вред для развития ребенка» [140-142]:
Этапы его развития: протест - отчаяние – отказ - отрицание (в смысле реактивной депрессии) и психическая депривация в детстве.
Некоторые программы профилактики и психологического вмешательства в Канаде, Англии, США, Австралии, Южной Африке, Мексике, Израиле, Хорватии и Испании сейчас используются и оцениваются. Ниже приведены некоторые примеры таких программ «Лечебные мероприятия для детей с синдромом отчуждения родителей».[76]; «Психологические эффекты и лечение синдрома родительского отчуждения» и «Родительское отчуждение: как понять и решить проблему отчуждения родителей в результате развода»[143,144]; «Семейные мосты: использование идей социальных наук для восстановления связи между родителями и отчужденными детьми »[145]; «Комментарий к «Семейным мостам… »» [146]; «Помощь отчужденным детям с помощью семейных мостов», [147]; «Когда ребенок отвергает родителя: адаптация вмешательства к проблема» [148]; «Токсичный развод: рабочая тетрадь для отчужденных родителей » [149]; «Психосоциальное лечение отчуждения родителей» [150]; «Семейная терапия и совместный системный подход». [151]; «PIVIP – Programa de intervención para victimas de interferencias parentales»[152]; «Воссоединение: планирование и терапия »[153]; «Работа с отчужденными детьми и семьями - клинический справочник »[154]; «Применение структурной семейной терапия для лечения синдрома родительского отчуждения»[155]; «Понимание и работа с отчужденным ребенком»[38-40]; «Семейные размышления: многообещающая терапевтическая программа, предназначенная для лечения сильно отчужденных детей и их семей»[156]; «Фонды: модель родительского отчуждения», [157]; «Восстановление семейных связей» [158].
Последнее - это новый ресурс, доступный лицензированным специалистам в области психического развития, медицинским работникам, работающим с целевыми родителями и их взрослыми отчужденными детьми для использования в амбулаторной практике.
Два конкретных примера вмешательства
Ричард Варшак [47,70,71,93,94] описывает серьезные заблуждения, которые могут поставить под угрозу решения в суде и терапии, он объясняет разные степени тяжести родительского отчуждения (легкая, умеренная и серьезная) и как вмешиваться и управлять этими случаями. Варшак разработал структурированную программу вмешательства под названием «Семейные мосты», назначаемую судом. Это четырехдневный образовательный семинар, в котором участвуют отвергнутый родитель и дети вместе без любимого родителя и других членов семьи.
Материалы семинара взяты из общепринятых исследования в области социальной, когнитивной психологии и психологии развития ребенка, социологии и социальной нейробиологии о том, как создать безопасную атмосфера для отчужденных детей и их отвергнутых родителей, чтобы они вместе работали над восстановлением отношений. После прохождения этой программы вмешательства процент сопротивления соблюдению отчужденными детьми предписанного судом контакта с отчужденным родителем снизился с 85% до 6%.
Другой пример в Европе - программа интервенции Клиники разделения семей, Лондон, Великобритания, под руководством Карен и Ника Вудолл, использует подход защиты детей. Они говорят: «При выявлении отчуждения мы используем юридические и психологические блокировки (при этом юридическое вмешательство касается элементов власти и контроля через угрозу санкций, а вмешательство в психическое здоровье занимается проблемами в семье) для создания условия, в которых динамическое изменение для ребенка становится возможным, и внедряем структурированное вмешательство на основе немедленного купировании психологического расщепления у ребенка. Обычно это включает немедленное воссоединение с отвергнутым родителем на месте терапевтического вмешательства, где это возможно или, если это определено судом, смену места жительства с лечебным планом.
Этот подход нацелен на приоритетную защиту ребенка, ограничение отчуждающего поведения родителя, где это возможно, или защита ребенка от источника вреда, когда принуждение к изменению поведения отчуждающего родителя невозможно. Кроме того, такой подход всегда стремится защитить право ребенка на отношения с обоими родителями и поддерживает постоянное исключение защитного расщепления у ребенка». [40].
Эти психолого-образовательные программы и программы семейной терапии, которые могут также представлять интерес для других стран, пытаются помочь отчужденным детям после развода родителей восстановить утраченные отношения с одним из родителей и свою потерянную личность. Они показывают, что - вопреки популярному мнению - действительно можно смягчить отчуждение родителей даже при наличии высокого уровня конфликтности между родителями [70,71].
Цели этих программ: установить контакт и отношения между ребенком и отчужденным родителем; предоставить психолого-педагогический тренинг для родителей; скорректировать ориентированное на ребенка родительское воспитание; восстановить реальность и исправить детское и искаженное отчуждающим родителем представление о себе и восприятии окружающих; облегчить бремя детей и помочь им дистанцироваться от конфликта лояльности между родителями, улучшить разрешение конфликтов и провести реорганизацию семейных отношений. Дети учатся развивать более реалистичный и сбалансированный взгляд на обоих родителей и отказываются от черно-белого мышления.
Опыт использования этих программ и их оценки показали высокий уровень успеха. Если интересно, вы можете найти подробности об этой работе в упомянутой литературе.
Заключительные замечания
Принимая во внимание долгосрочные психотравматические последствия патологического отчуждение и потери контакта с родителем, родители не могут рассматривать развитие РА у детей как частное семейное дело. В случаях развода с высоким уровнем конфликта, в котором родители используются детей и манипулируют ими, существует риск развития РА.
Раннее активное и междисциплинарное сотрудничество всех специалистов, связанных с подобными делами, важно, чтобы уменьшить родительский конфликт путем адекватных вмешательств. Если это невозможно по вине одного из родителей или даже обоих родителей из-за наличия у них психопатологии, требуются обязательное психологическое консультирование и директивные или конфронтационные вмешательства и / или действия семейного суда (например, санкции или опекунство с психологической поддержкой), потому что именно здесь достигнуты пределы семейной автономии. Родительское отчуждение - это уже не вопрос опеки, а вопрос защиты детей.
Отчеты об опыте, полученном в Канаде, Великобритании, США, Австралии, Южно-Африканской республике, Хорватии, Испании и в некоторых случаях в Германии поощряют более решительный директивный и конфронтационный подход. Они подтверждаются результатами исследований, оценивающих эти вмешательства, и имеют такой же уровень успеха, как и вмешательства добровольного характера [7, 40, 43-46, 48, 53, 60, 93, 152, 154, 155, 156, 159, 160] Дополнительное законодательство в этих случаях вполне может быть продумано.
Для будущих научных исследований (особенно в областях детской и взрослой психиатрии, психосоматике и психотравматологии) необходимо будет провести дальнейшие систематические эмпирические исследования больших выборок со стандартизованными измерениями и подходящим научным контролем для разрешения некоторых существующих противоречий относительно обоснованности и достоверности диагноза РА, а также в отношении вторичных расстройств у детей, которые возникают в результате патологического поведения родителей и / или других значимых лиц для дальнейшего укрепления научной достоверности концепции PA. Это также включает дальнейшие эпидемиологические клинические исследования отдаленного прогрессирования и эффектов РА, и результата эффективных вмешательств при разной степени тяжести этого расстройства. Результаты будущих исследований должны помочь нам получить лучшее понимание способов помощи для отчужденных детей и их семей в связи с разводом.
Что касается включения термина «родительского отчуждения» в Международную классификацию болезней (МКБ-11), еще неизвестно, что ответственные ученые ВОЗ в конечном итоге решат. С психиатрической и психосоматической точки зрения неэтично игнорировать отчуждение родителей как форму психологического жестокого обращения с детьми и насилие в семье. Уменьшение серьезного и существенного вреда для детей, родителей и членам их расширенной семьи, причиняемого отчуждением родителей должно оставаться в центре внимания профессиональных вмешательств. Прекращение отчуждающего поведения родителей необходимо для обеспечения наилучших интересов детей и здоровья семьи [95].
Наибольшее влияние, которое может остановить процесс отчуждения или, наоборот, укоренить его, имеет суд по семейным делам в сотрудничестве с квалифицированным судебным экспертом по семейным делам (психологом или психиатром).
Литература здесь
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ДОКТОР ВИЛЬФРИД ФОН БОХ-ГАЛЬХАУ. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ – ВСЕМИРНАЯ ПРОБЛЕМА ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ
ДОКТОР РИЧАРД ВАРШАК. СУДЕБНАЯ ЭКСПЕРТИЗА И ЛЕЧЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
ДОКТОР УИЛЬЯМ БЕРНЕТ, ДОКТОР ЙОЗЕФ ТИНКА. НАУЧНЫЕ ОСНОВЫ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
ДОКТОР ГОРДАНА ФЛАНДЕР О КОНФЕРЕНЦИИ EAPAP 2020: ОТЧУЖДЕНИЕ ДЕТЕЙ - ЭТО ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ И ВСЕМИРНАЯ ПРОБЛЕМА
Комментариев нет:
Отправить комментарий