Карен Вудолл (Karen Woodall) – известный психотерапевт, ведущий специалист по отчуждению родителей Великобритании, один из ведущих судебных экспертов по родительскому отчуждению, автор статей и книг по данной теме, работает более 10 лет в качестве психотерапевта и директора собственной частной «Клиники разлуки» в Лондоне, занимаясь практикой воссоединения отчужденных родителей и детей. Имеет личный опыт отчуждения родителя, в детстве сама была отчуждена от отца. Блог - http://karenwoodall.blog/
ИНДУЦИРОВАННОЕ БРЕДОВОЕ РАССТРОЙСТВО И ОТЧУЖДЕНИЕ ДЕТЕЙ ПРИ РАЗВОДЕ И РАЗДЕЛЕНИИ
Опубликовано 3 марта 2021 г.
Определение индуцированного бредового расстройства согласно DSM-IV-TR: «любое из группы психотических расстройств с существенным преобладанием одного или нескольких устойчивых заблуждений, которые сохраняются не менее 1 месяца, но не связаны с шизофренией». Заблуждения основаны на предположении ситуаций, которые могли бы возникнуть в реальной жизни (например, преследование, отравление, заражение, обман правительства). Диагноз также требует, чтобы эффекты воздействия на психику наркотических веществ (например, кокаина) или медицинского состояния пациента были исключены в качестве причины заблуждений. Указываются семь видов бредовых расстройств, согласно теме заблуждения: эротомания, грандиозность, ревность, преследование, соматические проблемы, смешанные и неопределенные.
Изменения критериев для бредового расстройства в DSM-5 включают следующее: заблуждения могут быть либо иррациональными или причудливыми (т.е. неправдоподобными) и их потенциальное присутствие в результате применения наркотических веществ, медицинского состояния или другого психического расстройства (например, обсессивно-компульсивного расстройства, дисморфофобии) должны быть исключены, как и устойчивые заблуждения, ранее называемые параноидальным расстройством.
Индуцированное бредовое расстройство представляет собой веру в некие обстоятельства, которая фиксируется и непоколебима даже перед лицом доказательств обратного.
Индуцированное бредовое расстройство можно увидеть в случаях отчуждения детей, когда ребенок демонстрирует признаки психологического расщепления и слияния с отчуждающим родителем, который имеет непоколебимую веру в то, что другой родитель является вредным для благополучия ребенка. Индуцированные заблуждения чрезвычайно мощные и позволяют их владельцу искажать все доказательства для формирования своих убеждений. Отчужденные дети, которые страдают от индуцированных заблуждений, испытывают страх и становятся тревожными из-за веры во вредного и опасного родителя, которого они отвергают. Когда ребенок страдает фиксированной и непоколебимой верой в то, что родитель вреден и опасен, хотя есть ясные доказательства обратного, ребенок страдает от значительного эмоционального и психологического вреда. При таких обстоятельствах изоляция ребенка от родителя, индуцирующего эти заблуждения, часто необходимо.
Индуцированные заблуждения часто происходят у людей, которые во многих других областях жизни кажутся нормальными. Фиксация заблуждения, которая не сопровождается галлюцинацией, является ключевым симптомом. Лицо, страдающее от таких заблуждений, кажется необычно одержимым этим заблуждением, считая, что они что-то открыли или знают то, чего другие не знают. Эта вера часто сопровождается ощущением собственной грандиозности, которая является нарциссической по своей природе, что заставляет человека поверить в то, что он лучше других, потому что знает истину, которая другим недоступна. Усилия по переубеждению такого больного бесполезны и фактически могут обострить фиксированную природу убеждения. К сожалению, для детей, страдающих от индуцированного бредового расстройства, нет выбора, кроме того, чтобы разделить общую патологическую веру с отчуждающим родителем относительно опасности и вреда отчужденного родителя.
Детям, которые растут, полагая, что для них опасен здоровый родитель, который таковым не является, наносится значительный вред. В некоторых случаях индуцированные заблуждения настолько устойчивы и так вредны, что родитель требует, чтобы ребенок был осмотрен с медицинской точки зрения, например, для признаков сексуального насилия. При отсутствии доказательств того, что ребенок был подвергнут сексуальному насилию, к сожалению, отсутствуют какие-либо меры ответственности за подобное злоупотребление, но обвиняемый родитель тем не менее изолируется от ребенка. К сожалению, во многих случаях индуцированного бредового расстройства это один из результатов, при котором возможность причинения значительного вреда ребенку считается несущественной местными органами власти в отношении защиты детей.
Индуцированный или общий бред преследования является необычным случаем, но он является одной из причин, почему дети избегают родителя. Такой бред преследования возникает из поведения, которое является оборонительным, и которое обычно основано на страхе и беспокойстве. Это вера в то, что другой родитель стремится сделать какой-то вред, просто желая иметь отношения с ребенком. Во многих случаях это происходит от языка, на котором говорит с ребенком отчуждающий родитель, имеющий подобный бред.
Проекция неразрешенных вопросов на ребенка, особенно в течение периода времени после развода или разделения, когда беспокойство уже высоко, часто является началом эпизодической реакции у родителя. Со временем ребенок индуцируется этими заблуждениями родителя и начинает испытывать бред преследования и чего-то бояться. Это вызывает серьезное эмоциональный и психологический вред.
По моему опыту работы с семьями индуцированное бредовое расстройство присутствовало, когда страдающий им родитель не принимает никаких доказательств, которые противоречат его заблуждениям. Так, например, любой, кто представляет доказательства того, что отвергнутый родитель не преследует ребенка, что это должно быть здорово и хорошо, становится врагом в сознании отчуждателя. В таких обстоятельствах отчуждающий родитель все сильнее вовлекает ребенка разделить с ним это индуцированное заблуждение, что делает невозможным защиту ребенка без удаления от постоянного контакта с этим родителем.
Должно быть понятно, что даже там, где ребенок изолируется от отчуждающего родителя в таких обстоятельствах, суд стремится поддержать безопасные отношения между ребенком и родителем, от которого ребенок был удален. Хорошим примером общего бреда преследования является ситуация, когда родитель считает, что ребенок повергался насилию в течение определенного периода времени, когда целевой родитель обвиняется в злоупотреблениях без доказательств. Вера в то, что злоупотребление происходит, когда родитель даже не находится в стране, например, приводит к фантастическим объяснениям этого, как будто бы предполагаемый насильник незаметно вернулся в страну, чтобы насиловать ребенка, а затем снова уехал. Невозможность этого понятна любому человеку, кроме родителя, страдающего бредом преследования.
Когда ребенок отказывается от верования родителей в ситуации, когда есть четкие доказательства обратного, должны быть предприняты действия для защиты этого ребенка, Психологический климат в Великобритании, в котором почти как мантру повторяют что все обвинения в родительском отчуждении используются агрессивными отцами для психологического контроля над защищающих детей матерями, не соответствует реальности серьезных проблем психологического и психического здоровья, которые вызывают реакцию отчуждение у детей. Идея о том, что родитель может пойти в суд и утверждать, что ребенок отчужден и что это автоматически переопределяет существующие доказательства семейного насилия, не соответствует реальности того, как рассматриваются случаи отчуждения у детей. Случаи отчуждения детей рассматриваются серьезно и воспринимаются очень серьезно. Обнаружение факта семейного насилия исключает рассмотрение дела как случая родительского отчуждения, поскольку насилие считается достаточным фактором для отказа ребенка от общения с таким родителем. В отсутствие каких-либо подобных фактов психологическая и психиатрическая экспертиза ищет присутствие или отсутствие проблем с индуцированным бредом преследования, что является частью процесса дифференцирования. Только когда проходит длительный процесс наблюдения, клинической оценки и дифференцирования, когда родитель демонстрирует неспособность признать свое вредное для ребенка поведение, происходит удаление ребенка для защиты его психического здоровья, причем всегда это делает суд, принимающий такое решение.
Популярные рассказы об отчуждении, которые публикуются идеологическими исследователями и группой сторонников родителей, чаще всего является огромным искажением того, что действительно происходит в суде. Вот почему так важно понять то, что мы подразумеваем под отчуждением детей в разводе и разлучении и признанию того факта, что удаление детей для защиты от нанесения им вреда иногда необходимо. Тщательное дифференцирование происходит до вмешательства. Мнение о том, что кто-то может просто сказать, что ребенок отчуждается, и это переопределяет все остальное, в том числе доказанные факты семейного насилия, настолько далеко от истины, что представляют собой огромное заблуждение.
Отчужденные дети нуждаются в защите, потому что они подвергаются психологическому насилию. Их защита является нашей основной ответственностью из-за серьезности вреда, который им наносится отчуждающим родителем. Суд - это место, в котором эти вопросы признаны и который может их рассмотреть и принять решение. Отчуждение - это не то, что воспринимается легко и понятно любому, но когда это явление действительно имеется в определенных случаях, к нему нужно серьезно относиться всем, кто заботится о благополучии детей. •
КОММЕНТАРИИ
Лилли 3 марта 2021 в 18:03
Имеются задокументированные истории, исследования и доказательства существования родительского отчуждения. Почему тогда суд стесняется действовать в случаях, где найдено отчуждение, удалив ребенка от вредного родителя?
Каренвудл 3 марта 2021 в 18:28
Удаление ребенка считается драконовским в ситуациях, когда эмоциональные и психологические злоупотребления не были признаны вредом, который влияет на всю последующую жизнь ребенка. За последние десять лет это все больше признается. Когда широкая общественность поймет вред того, что отчуждение делает с ребенком, эта форма насилия будет присоединена к другим категориям злоупотребления, таким как сексуальное и физическое насилие и будет признано серьезным вредом, который оно вызывает у отчужденного ребенка, который вынужден сформировать ложное «я», чтобы выжить, т.к. эмоциональное и психологическое воздействие подавляет его истинное «я». Ребенок не может идентифицировать (распознать) это злоупотребление, он может страдать только от его последствий, на ребенке ран или физических травм, которые определяют наличие этого злоупотребления, только признаки отчуждения, которые демонстрируются в виде защиты психологического расщепления. Когда устанавливается наличие психологического расщепления, дальнейшее расследование становится необходимым для выявления причины этого. До сих пор это не было широко признано, но постепенно признается и в ближайшие месяцы и годы будет все более известным. Карен.
Кэтлин 3 марта 2021 в 19:58
Есть ли данные о взрослых, которые были отчуждены в детстве? Как они себя чувствуют? Как их психическое здоровье? Примирение происходит после 18-20 лет отчуждения?
Каренвудл 3 марта 2021 в 8:01
Да, воссоединение происходит, Кэтлин, никогда не сдавайтесь и не теряйте надежду. Моя работа происходит в том числе и с этими взрослыми детьми, и мы собираемся пройти оценку, которая будет включать нашу работу со взрослыми детьми более десяти лет, поэтому данные будут предстоящими в ближайшие месяцы. К
Martin Nuttaall 3 марта 2021 в 10:15
Там, где родитель, с которым проживает ребенок по решению суда настроен откровенно враждебным по отношению к другому родителю, а также использует поведение, которое продолжает вызывать разрушение отношений, то, что еще можно сделать? Влияние лиц с неустойчивой психикой могут быть катастрофическими как для ребенка, так и для здорового родителя. Если такой отчуждающий родитель не желает или действительно не может признать свое негативное поведение, несмотря на подавляющие доказательства экспертов, опекунов и судей в течение многих лет, тогда эмоциональный вред, вероятно, продолжится.
Каренвудл 4 марта 2021 в 8:35
В таких случаях ребенок чрезвычайно уязвим, и я согласна, что это катастрофа для ребенка, здорового родителя и его семьи. Часто родитель с такими проблемами личности не может понять, что не так, и поэтому, если судебная система не может освободить ребенка, ребенок продолжает страдать, а отчужденный родитель и его семья являются беспомощными свидетелями, наблюдая за злоупотреблением. Вот почему проект по повышению осведомленности о вреде, который наносится родительским отчуждением ребенку так важно, и, на мой взгляд, поэтому есть такая борьба, чтобы скрыть это злоупотребление. Когда вред этого это злоупотребления будет признан как и от сексуального и физического насилия, это позволит ему продолжаться таким образом. Можете ли вы представить кого-либо в мире, когда имея доказательства физического или сексуального насилия над ребенком, говорит: «Ну, хорошо, ребенок пропал ... Родитель слишком враждебный?» Этого не может быть долго. Такое же наказание будет существовать и для отчуждения. Мы просто должны продолжать обучать людей на том, что на самом деле происходит в отчуждении детей при разводе и разделении родителей. Карен.
ФАЛЬШИВЫЕ ИЛИ ИНДУЦИРОВАННЫЕ БОЛЕЗНИ В СЛУЧАЯХ ОТЧУЖДЕНИЯ ДЕТЕЙ - СЕРЬЕЗНАЯ ФОРМА ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ РЕБЕНКОМ
Опубликовано 5 марта 2021 г.
Это вторая статья, которая касается основных проблем психического здоровья, наблюдающихся в случаях отчуждения детей в разводе и разделении. Я начала работать в этой области более десяти лет назад, в период времени, когда вопрос отчуждения детей становился все более понятным в семейных судах Великобритании. Наряду с этим проблема стала более понятна среди населения в целом. С 2020 года, однако, используется стратегия для того, чтобы скрыть реальность происходящего в семьях, где дети отвергают родителя при отсутствии вреда, нанесенного им этим родителем. Эта стратегия, предназначена для сокрытия реальности вреда, который лежит в основе проблемы того, что мы называем отчуждением, для того, чтобы скрыть злоупотребления в отношении ребенка. Аргументы о том, что об отчуждении детей говорят только семейные насильники, делают ложные обвинения, чтобы контролировать матерей-защитниц детей, рассыпаются, когда такие случаи рассматриваются в судебном процессе. Такие аргументы также не рассматриваются в научных исследованиях из-за своей необоснованности.
Идея о том, что матери, защищающие своих детей от отцов-насильников, обычно теряют своих детей, просто не подтверждаются доказательствами судебных решений по подобным делам. Серьезные случаи отчуждения детей при разводе родителей всегда, по моему опыту, включают проблемы с психическим здоровьем у отчуждающего родителя, независимо от того, является ли это мать или отец. Серьезные случаи отчуждения видны, когда ребенок связан с родителем индуцированным бредовым расстройством, у родителя имеется расстройство личности, которое не реагирует на терапию, при этом возможны такие проблемы, как сфабрикованные или индуцированные болезни.
Серьезные случаи отчуждения детей часто включают в себя ложные обвинения со стороны родителя, с которым ребенок связан, и часто включают обвинения со стороны ребенка. Некоторые из этих утверждений сделаны в случаях индуцированной болезни, вопрос, который диагностируется психиатрами и психологами в процессе оценки основной психопатологии в семьях.
Голос отчужденного ребенка слушается на протяжении всего разбирательства, потому что это и поведенческий дисплей ребенка является одним из основных способов обнаружения проявлений отчуждения. Всякий раз, когда я работала с отчужденными детьми в семейных судах, их голоса были услышаны сотрудниками опеки, часто социальными работниками, и они часто спрашивали их пожелания и чувства неоднократно для того, чтобы обнаружить то, как они стали отчужденными от родителя.
Отчуждение от родителя в серьезных случаях является вторичным по отношению к основному психологическому и эмоциональному вреду, от которого ребенок пострадал, это побочный продукт проблемы, которой суд занимается. Проблема заключается в том, что ребенок не находится в безопасности при воспитании его родителем, с которым он связан.
Уведомление о том, что пожелания и чувства ребенка являются «определяющими» совершенная ерунда. Пожелания и чувства ребенка должны рассматриваться исключительно в контексте, в котором они возникают, они устанавливаются, и суд принимает решение о том, как эти пожелания и чувства должны быть оценены в любом принятом решениях. В соответствии с пожеланиями и чувствами ребенка, суд рассматривает вред, от чего ребенок пострадал, и что ему может повредить в будущем. Вред ребенка определяется как любые действия, которые ухудшают здоровье ребенка и негативно влияют на его развитие как сейчас, так и в будущем.
Следовательно, идея, что дети просто передаются на воспитание отцам-насильникам - это миф, подтверждающий идеологические намерения. Дети, которые удаляются от родителя в случаях серьезного отчуждения, были подвержены риску нанесения серьезного вреда, потому воспитывались родителем, не признающим вреда, который он наносил своим детям и который не реагировал на другие средства защиты детей.
Пример того, как сфабрикованная или индуцированная болезнь наблюдается в случаях отчуждения, описан Thomas Moore в его книге «Пожалуйста, позвольте мне увидеть моего сына». В данном описании сложности отчуждения детей и базового психологического и эмоционального вреда, вызванного воздействием на ребенка со стороны родителя с неустойчивой психикой, является центральным в повествовании. Удаление этого ребенка от заботы со стороны матери, которая приносила ему серьезный вред, было только началом процесса восстановления. Индуцированная болезнь в течение длительного периода времени была особенностью этого случая. Именно интересы здоровья ребенка в таких случаях очень важны, потому что в случаях серьезного отчуждения ребенок психологически связан с родителем. Ребенок, который физически, сексуально, психологически и эмоционально пострадал, должен быть защищен, даже если этот ребенок не хочет этой защиты.
Популярные и все более нереальные претензии, предъявляемые к проблеме отчуждения детей, - это попытка запугивать реальностью того, почему это рассматривается как такая серьезная проблема в судебном процессе. Игнорирование скрытых семейных злоупотреблений и ложных обвинений в отчуждении, которые совершаются матерями и отцами, имеющими проблемы с психическим здоровьем, - это истории, о которых должна знать общественность. Это не дебаты относительно PA или PAS, это скрытые семейные злоупотребления, которые являются фактами. Это все говорит о необходимости защиты детей и условий наличия психического здоровья у родителей, которые воспитывают ребенка. Отчуждение, в таких обстоятельствах является просто продуктом этих проблем психического здоровья родителя, это красный флаг, который предупреждает нас о более глубоких проблемах, которые вызывают серьезный вред для детей.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ДОКТОР РИЧАРД ГАРДНЕР. КАКИЕ ДИАГНОЗЫ DSM (МКБ-10) ПРИМЕНИМЫ ПРИ НАЛИЧИИ PAS
ДОКТОР РИЧАРД ВАРШАК. ПСИХИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ У ОТЧУЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ
Комментариев нет:
Отправить комментарий