Доктор философии Дженифер Харман является доцентом кафедры психологии в Университете штата Колорадо
(США). Она получила докторскую степень
по социальной психологии в Университете штата Коннектикут в 2005 году и
специализируется на изучении семейных отношений. Она также имеет две степени
магистра в Педагогическом колледже Колумбийского университета по
психологическому консультированию и несколько лет работала консультантом по
вопросам семьи и токсикомании. Доктор Харман – известный ученый, она опубликовала
много рецензируемых статей и глав книг,
регулярно представляет свои
исследования на научных конференциях по всему миру. В течение последнего десятилетия основное внимание ее исследований уделялось
изучению отчуждения родителей.
Доктор философии Эдвард Крук является доцентом социальной работы в Университете
Британской Колумбии (Канада) и специализируется на детской и семейной политике.
Будучи семейным социальным работником в Канаде и Великобритании, он работал в области социального обеспечения, защиты
детей, занимался школьной социальной
работой, социальной работой в больницах и
семейными консультациями. В настоящее время он преподает и практикует в области
медиации и наркомании. Он автор многих книг, в том числе «Равные родительские
права: социальная справедливость после развода». Он является президентом Международного совета по вопросам
совместного воспитания.
Доктор философии Дениз Хайнс занимается ся исследованиями насилия в семье
и сексуального насилия с акцентом на профилактику, вмешательство и
государственную политику. Она является доцентом кафедры психологии в
Университете Кларка (США).
ДЖЕНИФЕР
ХАРМАН И ДР. РОДИТЕЛЬСКОЕ
ОТЧУЖДЕНИЕ: НЕПРИЗНАННАЯ ФОРМА НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ (Часть 1)
Jennifer J. Harman университет штата Колорадо
Edward Kruk университет
Британской Колумбии
Denise A. Hines университет
Кларка
Источник:
Psychological Bulletin, APA 2018, Vol. 144, No. 12, 1275-1299 http://dx.doi.org/10.1037/bul0000175
Этот документ защищен авторским
правом
Автор: Американская Психологическия Ассоциация (АРА) или один из ее членов.
Эта статья предназначена
исключительно для личного использования и не предназначена для коммерческого распространения
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:
ОР – отчуждающий родитель, родитель, который выполянет действия,
приводящие к отчуждению ребенка (детей) от второго родителя (целевого)
ЦР – целевой родитель, родитель который теряет детско-родительские
отношения с ребенком (детьми) в результате действий отчуждающего родителя.
IPV – семейное насилие со стороны интимного партнера или
родителя
АННОТАЦИЯ
Несмотря
на то, что отчуждение родителей затрагивает миллионы семей во всем мире, оно в
значительной степени не признается или отрицается юридическими и медицинскими
работниками в качестве одной из форм насилия в семье. Эта сложная форма агрессии
влечет за собой участие одного из родителей в долгосрочном использовании
различных агрессивных форм поведения для нанесения ущерба отношениям между их
ребенком и другим родителем и/или
причинения вреда другому родителю непосредственно из-за его отношений с ребенком. Как и другие формы
насилия в семье, родительское отчуждение имеет серьезные и негативные
последствия для членов семьи, однако часто обвиняются сами жертвы. Для того
чтобы быть признанным в качестве одной из форм насилия в семье и обеспечить
защиту жертв в соответствии с законом и социальной политикой, крайне необходимо
провести официальный обзор и сопоставление отчуждающего поведения родителей и
результатов, связанных с жестоким обращением с детьми и насилием со стороны
интимных партнеров. В результате этого обзора подчеркивается, что социальное
отрицание родительского отчуждения было похоже на историческое и социальное
отчуждение, политическое отрицание или другие формы жестокого обращения во
многих частях мира (например, жестокое обращение с детьми столетие назад).
Рефрейминг
родительского отчуждающего поведения как формы насилия в семье также служит
отчаянным призывом к действию для социальных ученых, чтобы сосредоточить больше
теоретического и эмпирического внимания на этой теме. В данной статье
родительское отчуждающее поведение рассматривается как форма насилия в семье с
серьезными последствиями для детей и семей. Профессиональное признание отчуждения
родителей и вызывающих ее форм поведения является необходимым первым шагом на
пути стимулирования столь необходимых исследований в этой области, а также
разработки и апробации эффективных клинических, образовательных и правовых мер
вмешательства для предотвращения и смягчения разрушительных последствий этой
формы насилия в семье.
Ключевые
слова: родительское отчуждение, жестокое обращение с детьми, насилие со стороны
интимного партнера, насилие в семье, домашнее насилие
РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ КАК ФОРМА СЕМЕЙНОГО НАСИЛИЯ
Человеческая
агрессия включает в себя поведение, направленное на другого человека с
непосредственным намерением причинить вред.
Некоторые
психологи утверждают, что для того, чтобы считаться агрессией, необходимо также
иметь убеждение в том, что поведение причинит вред и что цель агрессии
мотивирована. (Anderson & Bushman, 2002).
Человеческая
агрессия традиционно характеризуется как враждебная или инструментальная по
своей форме. Враждебная агрессия является неосознанным, незапланированным
поведением, совершенным во время гнева в ответ на предполагаемую провокацию. Инструментальная
агрессия – это агрессивное поведение,
которое является преднамеренным и выражается как средство для достижения
какой-либо иной цели, нежели нанесение вреда жертве. При инструментальной агрессии,
цель существенно страдает в процессе действий агрессора, пытающегося достичь
своей цели (Berkowitz, 1993).
Большинство
исследований в области человеческой агрессии, включая когнитивную теорию
неоассоциации, основываются на нескольких теориях (Berkowitz, 2012) и теории
социального обучения (например, Bandura, Ross, & Ross, 1961). Человеческая агрессия может принимать
различные формы, такие как клевета (сплетни), издевательства, физическое
насилие, геноцид и война.
Цель
настоящей статьи-описать и охарактеризовать специфическую и сложную форму
враждебной и инструментальной агрессии человека, которая была противоречивой и
игнорировалась многими исследователями социальной науки - родительского отчуждения.
Родительское отчуждение относится к нежеланию
или отказу ребенка иметь отношения с родителем (называемым здесь целевым родителем
или ЦР) по нелогичным, ложным или преувеличенным причинам (Bernet, Wamboldt,
& Narrow, 2016). Клиницисты и исследователи выделили многочисленные
симптомы, которые указывают на то, что ребенок был или находится в отчуждении
от родителя (Spruijt, Eikelenboom, Harmeling, Stokkers, & Kormos, 2005), в том числе используя кампанию
очернения против ЦР, делая легкомысленные обоснования для своих жалоб на ЦР,
используя заимствованные сценарии, созданные отчуждающим родителем (ОP) причем таким
образом, что рассказы ребенка о прошлых событиях почти точно совпадают с
версией ОP (даже с использованием идентичных слов) и распространяют враждебное
отношение к ЦP другим людям. Когда ребенок отвергает родителя,
его поведение часто сопровождается отсутствием явной амбивалентности, вины или
раскаяния за такое отвержение (Baker & Eichler, 2016; Jaffe, Thakkar, & Piron, 2017), и
ребенок автоматически принимает сторону
ОP в любом споре или конфликте.
Родительское
отчуждение-это результат, связанный с отчуждающим поведением (Baker & Eichler, 2016). При этом
отчуждающее поведение не всегда приводит к сильному родительскому отчуждению,
которое выражается в полном отказе ребенка от контакта с ЦР (Warshak, 2013), но влияет на ребенка и другого родителя многими негативными способами, даже в
самых мягких обстоятельствах (например, Johnston, 2003). Эти результаты
включают, но не ограничиваются ими, ребенок чувствует себя брошенным и
испытывает гнев и/или неприятие ЦР по неоправданным причинам. Существуют также
потенциальные негативные психологические последствия (например, депрессия), образовательные (например,
снижение успеваемости), юридические (большие траты времени, финансовые расходы)
и физические (например, высокое кровяное давление) (Harman & Biringen,
2016).
Поведение,
вызывающее родительское отчуждение, варьируется от мягкого и незаметного до сильного и явного. Родительское отчуждающее поведение-это не дискретные разовые события, оно
обычно выполняется в теченеие длительного времени (Verrocchio, Baker &
Marchetti,2017) и наряду с другими
группами поведения с намерением причинить вред, повредить или разрушить
отношения ребенка с этим родителем и/или причинить вред самому родителю (Baker & Darnall, 2006; Gottlieb, 2012; Harman,
Biringen, Rata-jack,, Outland, & Kraus, 2016a; Kelly &
Johnston, 2001; Lorandos, Bernet, & Sauber, 2013 ; Warshak, 2015а ). Эти действия
направлены на то, чтобы навредить другому родителю и его отношениям с ребенком, и ЦР мотивирован
избегать их. Например, ОР может вмешаться в контакт ЦP с ребенком (например,
блокируя телефонные звонки, Reay, 2011). Дети часто используются в качестве
инструментов ОР в этих кампаниях (особенно среди сильно отчужденных детей; Warshak,
2013), и они впоследствии прямо и косвенно пострадают в этом процессе. Таким
образом, отчуждающее поведение родителей
является одновременно враждебной и инструментальной формой агрессии.
Хотя
родительское отчуждающее поведение может происходить и в полной семье (Baker & Verrocchio, 2013; Moné
& Biringen, 2006), оно, как сообщается, используется чаще в неполных семьях, особенно тех родителей, которые
судятся по спорам об опеке над детьми (Baker &Verrocchio, 2015; Hands &
Warshak, 2011). На сегодняшний день большинство исследований по проблеме
родительского отчуждения изучают его как происходящее между двумя
биологическими родителями; однако ОР и ЦР могут быть любой родительской фигурой
в жизни ребенка (отчимом, родственником, дедушкой и т.д.). Эксперты обнаружили, что статус отдельного проживания от ребенка, а не
пол, является более важным предиктором того, кто может отчуждаться (для
обзора см. Harman & Biringen, 2016). Распространенность детей, которые были
отчуждены от родителей, было сложно рассчитать из-за необходимости точной
диагностики этого результата, но некоторые оценки указывают на то, что около
29% детей из разведенных семей в той или иной степени отчуждены от родителей (Hands
& Warshak, 2011).
Родительское
отчуждающее поведение довольно часто находится в зависимости от типа поведения,
о котором сообщается (Johnston, Walters, & Olesen, 2005).
Хотя
некоторые из этих форм поведения возникают из-за бытового конфликта (например, крик на другого родителя в присутствии ребенка) или из-за необходимости (например,
переезд на другое место жительства), именно постоянное и стратегическое
использование этих форм поведения приводит к родительскому отчуждению.
Имеющаяся
опубликованная литература о родительском отч уждении указывает на наличие консенсуса
среди затронутых членов семьи и специалистов в области психического здоровья о
типах поведения, которые ОP использует для отчуждения детей (Saini, Johnston, Fidler, & Bala, 2016; Templar, Mat-thewson,
Haines, & Cox, 2017). Однако в социальных науках до сих пор нет четкого
профессионального признания такого поведения в качестве одной из форм насилия в
семье. Действительно, Рон Берглас, член совета штата Калифорния, обратился в Калифорнийский
Совет поведенческих наук 3 марта 2017 года с просьбой о том, чтобы родительское
отчуждение было введено в программу обязательного обучения для всех специалистов по психическому
здоровью по всему штату. В заключение своего выступления член совета заявил,
что родительское отчуждение в первую очередь должно быть установлено в
литературе по экспертной оценке как
форма эмоционального насилия и бытовое насилие. После того, как этот критерий будет
установлен, потребуется обучение практикующих специалистов (Berglas,
2017).
Поэтому
целью данной статьи является обзор избранной литературы и исследований,
посвященных родительскому отчуждающему поведению с использованием
профессионально признанных правовых и медико-социальных определений насилия в
семье. Этот обзор является необходимым первым шагом, прежде чем можно будет определять и оценивать ущерб, причиненный жертвам. Мы
обсудим это намерение в далее в другой статье, поскольку люди, которые отрицали
существование родительского отчуждения или сводили к минимуму его масштабы,
использовали это для разжигания споров и оправдания использования этой формы
насилия в семье. Данный обзор необходим для того, чтобы большее
исследовательское внимание можно было сосредоточить на понимании и поиске
решений для предотвращения и лечения родительского отчуждения (например,
выделенное финансирование на фундаментальные исследования, теоретическое
продвижение и вмешательство).
СЕМЕЙНОЕ НАСИЛИЕ
Неточности
в трактовке насилия в семье привели к значительной вариативности правовых и
клинических определений во всем мире. Рассмотрение изменений множества юридических и клинических
определений выходит за рамки данной статьи (см. юридические обзоры, такие как Cutland,
2012 и Meyersfeld, 2004), поэтому мы опишем здесь, как насилие в семье обычно
определялось. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) определила насилие
как "преднамеренное применение физической силы или власти, угрожающее или
фактическое, против себя, другого лица или против группы или сообщества,
которое либо приводит к травмам, смерти, психологическому ущербу, неправильному
развитию или лишению прав” (стр. 4, Krug, Dahlberg,
Mercy, Zwi, & Lozano, 2002). Организация
экономического сотрудничества и развития- (OECD) определяет насилие в семье,
также известное как насилие в семье, как любое насильственное действие,
совершенное одним членом семьи в отношении другого, термин, охватывающий как
насилие над детьми, так и насилие со стороны интимного партнера (IPV). Насилие
здесь включает в себя физическое, сексуальное, эмоциональное и экономическое
насилие, а также пренебрежение (Организация экономического сотрудничества и развития, 2013
год).
Например,
Министерство юстиции США определяет формы насилия как физические, сексуальные,
эмоциональные, экономические или психологические действия или угрозы действий,
которые могут запугивать, манипулировать, унижать, изолировать, пугать,
терроризировать, принуждать, угрожать, обвинять, причинять боль, вредить или
ранить кого-либо (Управление по борьбе с насилием в отношении женщины,
инистерство юстиции США, 2017). Государственные статуты в Соединенных Штатах
индивидуально определяют, что такое насилие, и в большинстве (42 из 50) штатов
США насилие в семье определяется в их уголовных кодексах (Информационный бюллетень
по вопросам социального обеспечения детей, 2017).
В
дополнение к тому, что существует большая вариативность в том, как насилие в
семье было определено ВОЗ, определение жертвы насилия в семье также сильно
варьируется в разных правовых системах и странах (Управление Организации
Объединенных Наций по наркотикам и преступности, 2010 год). Например, в США
"жертвами” часто становятся только те лица, которые пострадали от
конкретных правонарушений, таких как уголовное преступление (Национальный
Институт Права Жертв Преступлений, 2011 Год). Международное право традиционно
не уделяет значительного внимания жертвам, и не существует международной
концепции их определения (Romani, 2010).
В резолюции 40/34 Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций термин
“жертва” определяется как лицо, которому был причинен вред , включая физические
или психические травмы [и] эмоциональные страдания . . . посредством действий
или бездействия, которые являются нарушением уголовного законодательства . . . в
том числе те законы, которые запрещают преступное злоупотребление властью”
(Генеральная Ассамблея Объединенных Наций, 1985). Важно отметить, что это
определение включает семью и иждивенцев непосредственной жертвы, которым был причинен
вред при оказании помощи лицу, находящемуся в бедственном положении, или в
попытке предотвратить виктимизацию (Romani, 2010).
Правовые
нормы также различаются в зависимости от того, считаются ли жертвами дети,
ставшие свидетелями насилия в семье. Дети могут подвергаться насилию прямо или
косвенно, становясь свидетелями насилия в их семье, общине и / или школе
(Hillis, Mercy, & Saul, 2017).
Дети,
ставшие жертвами семейного насилия (насилие со стороны интимного партнера или
IPV), страдают от многих вредных последствий и значительных эмоциональных
нарушений (Ayoub, Deutsch, & Maraganore, 1999; McTavish, MacGregor, Wathen,
& MacMillan, 2016). Эти эффекты могут возникнуть либо при наблюдении за
насильственным поведением, находясь в доме, где происходят такие события (Hines
& Douglas, 2016b) или даже просто зная о них (MacMillan & Wathen, 2014).
Термин «ребенок, страдающий от расстройства родительских отношений» (CAPRD),
появляется в самом последнем издании DSM–5, и он охватывает широкий спектр
вопросов родительских отношений, которые имеют негативные последствия для
детей, включая психическое расстройство интимного партнера и насилие, а также родительское отчуждающее поведение (Bernet и др., 2016). Дети, подвергшиеся воздействию
конфликта с интимным партнером и агрессии, имеют более низкую психологическую и
социальную адаптацию, более низкую успеваемость и более высокую частоту
нарушений поведения (Amato, 2001 год; Douglas & Hines, 2016a, 2016b).
Специалисты по родительскому отчуждению утверждают, что тяжелое отчуждающее
поведение родителей - это форма жестокого обращения с детьми (Templar и др.,
2017), а жесткое родительское отчуждение - это крайняя форма проявления как CARPD, так и “проблемы детско-родительских
отношений” в DSM-5 (Warshak, 2015а).
Несмотря
на негативные последствия, которые наблюдаемое семейное насилие имеет для детей, только 24 штата в США
признали, что дети, ставшие свидетелями насилия в семье, являются побочными
жертвами и подпадают под законы «О
защите детей», принятых для решения этой
проблемы в Уголовном или Гражданском
кодексах. В отличие от этого, в разделе 4А австралийского закона о семейном
праве 1975 года указывается, что дети подвергаются семейному насилию, когда они
видят, слышат или испытывают последствия семейного насилия (Консолидированные
акты Содружества). Австралийские суды применяют это определение насилия в семье
к делам семейного права с отчужденными детьми, поскольку отчуждающее поведение родителей
признается в качестве одной из форм насилия в семье, причиняющего вред детям
(например, Федеральный окружной суд Австралии, 2015 год).
В
2010 году Бразилия приняла закон, предусматривающий уголовную ответственность
за родительское отчуждение, поскольку оно квалифицируется как моральное насилие
в отношении ребенка или подростка и является нарушением основного права ребенка
на здоровые семейные отношения и
семейную жизнь и считается нарушением родительских обязанностей, вытекающих из
родительской опеки (Бразилия-закон № 12 318, 2010). К родительскому отчуждающему
поведению, описанному в настоящем законе, относятся слежующие жействия: организация кампании по дискредитации
ЦР, подрыв родительских прав ЦР,
исключение контактов и посещений между
ребенком и ЦР и/или его расширенной семьи, сокрытие личной информации о ребенке
(например, из школы) от ЦР, ложные
утверждения о злоупотреблении со стороны ЦР по отношении к ребенку, изменения
места жительства или контактной информации о
ребенке без уведомления ЦР. Закон позволяет судьям преследовать ОР за их
оскорбительное поведение по отношению к ребенку и ЦР, даже отменять опеку, если
это отвечает наилучшим интересам ребенка.
Несмотря
на скрытое и явное признание родительского отчуждающего поведения как формы семейного насилия в таких странах,
как Австралия и Бразилия, оно не получило юридического признания в других
странах, например в США, есть также широкое и упорное отрицание некоторых
исследователей, практиков и политиков в области насилия в семье и злоупотребления детьми (например, Bruch, 2001
год; Dallam & Silberg, 2016), которые подвергают сомнению реальность (Clemente
& Padilla-Racero,
2015) и распространенность родительского
отчуждения (Rowen & Emery, 2014), особенно в отношении того, можно ли
считать эту проблему психиатрическим "синдромом" (синдром
родительского отчуждения или PA; Gardner, 1999; Warshak, 2015a). Это отрицание
напоминает отрицание на общественном уровне
существования и распространенности бытового насилия и жестокого
обращения с детьми в Соединенных Штатах и Канаде в начале и на протяжении всего
XX века (например, Pleck, 2004; Roy, 1977).
Из-за сопротивления принять реальность того,
что родители участвуют в поведении, имеющим целью нанесение вреда другому
родителю, родительское отчуждение и поведение, которые его вызывает, не были
признаны, рассматривались как “аномальная” форма агрессии. Кроме того,
родительское отчуждение иногда описывается как история, которую только жестокие
отцы используют для получения опеки над своими детьми и для злоупотребления
другим родителем (например, Ellis & Boyan, 2010). Это отрицание отвлекает
внимание от серьезного кризиса
общественного здравоохранения (Fidler, Bala, & Saini, 2013; Vezzetti, 2016)
который затрагивает приблизительно около 22 миллионов отцов, матерей и их детей в США
(Harman и др., 2016b), и, вероятно, еще миллионы по всему миру.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ВСЕ ЧАСТИ СТАТЬИ ДЖЕНИФЕР ХАРМАН С СОАВТ, «РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ:
НЕПРИЗНАННАЯ ФОРМА НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ»
Комментариев нет:
Отправить комментарий