Карен Вудолл (Karen Woodall) – известный психотерапевт, ведущий специалист по отчуждению родителей Великобритании, один из ведущих судебных экспертов по родительскому отчуждению, автор статей и книг по данной теме, работает более 10 лет в качестве психотерапевта и директора собственной частной «Клиники разлуки» в Лондоне, занимаясь практикой воссоединения отчужденных родителей и детей. Имеет личный опыт отчуждения родителя, в детстве сама была отчуждена от отца. Блог - http://karenwoodall.blog/
ИНДУЦИРОВАННОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ РАСЩЕПЛЕНИЕ У ДЕТЕЙ, СТРАДАЮЩИХ ОТ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
Источник: https://karenwoodall.blog/2019/07/16/core-thinking-induced-psychological-splitting-in-children-affected-by-parental-alienation/
Опубликовано: 16 июля 2019 г.
Понимание сути проблемы отчуждения родителей было моей целью с тех пор, как я тринадцать лет назад начала работать с семьями, которые страдают от патологического расщепления и отчуждения ребенка.
Исходя из своего опыта, я считаю, что именно психологическое расщепление лежит в основе проблемы отчуждения родителей.
Диссоциативное расщепление, которое является ядром того, с чем мы работаем у отчужденных детей, описано Яниной Фишер, бывшей инструктором и руководителем травматологического центра Бесселя Ван Дер Колка, следующим образом - (стр. 2)
«Это явление клинически проявляется в виде препятствий и сопротивления, не поддающегося лечению диагноза или расстройства личности, просто представляет собой то, как разум и тело индивида адаптировались к опасному миру, в котором единственной защитой был тот же человек, который его же подвергает опасности».
По моему опыту, то, с чем мы имеем дело, когда работаем с отчужденными детьми, - это травматическое или диссоциативное расщепление. Мы видим это у отчужденных детей здесь и сейчас и у взрослых, отчужденных в детстве.
Джанина Фишер продолжает рассказывать нам:
«Перед лицом жестокого обращения и пренебрежения, особенно со стороны тех, кого они любят, детям необходимо иметь достаточную психологическую дистанцию от того, что происходит, чтобы не быть перегруженными и выжить психологически нетронутыми. Обеспечение сохранности самооценки и надежды на будущее требует, чтобы дети сомневались или игнорировали свой негативный опыт и отрекались от «плохого» (потерпевшего) ребенка как от «не я».
Насилие, от которого страдают отчужденные дети, - это психологическое давление со стороны отчуждающего родителями в период времени, когда они наиболее уязвимы для использования деления мира на хороших и плохих людей, во всяком случае, до такой степени, что они становятся зависимыми не только от оценок, но и от внутрипсихических конфликтов этого родителя.
«Дети, которые находятся в ужасе от агрессивных взрослых и которые не могут контролировать себя, как автоматы, подчиняют себя воле агрессора и пытаются угадать каждое его желание и удовлетворить его; совершенно не замечая себя, они отождествляют себя с агрессором… Слабая и неразвитая личность реагирует на внезапное насилие не защитой, а отождествлением с тревогой и интроекцией угрожающего ей человека или агрессора»(Ferenczi 1933)
Я считаю, что при этом отчужденные дети страдают от диссоциативного расщепления из-за ужасного опыта отказа от родителя, которого они глубоко любят. Это расщепление, которое происходит у ребенка, создает ложное «я» или личность, которые могут жить с тем, что произошло, и продолжать функционировать в мире, а затем проецируется на родителей как разделение родителей на полностью хороших и совершенно плохих изложенные в переформулировке синдрома отчуждения родителей Джонсоном и Келли.
Наш опыт работы в Клинике семейной разлуки по работе с детьми всех возрастов, которые испытали отчуждение, заключается в том, что влияние диссоциативного расщепления иногда продолжается даже после восстановления отношений с родителем.
Джанин Фишер говорит об отчуждении ребенка от себя самого следующее:
«Этот хороший ребенок может быть преждевременно зрелым, добрым и полезным, перфекционистом, самокритичным или тихим и застенчивым, но, что наиболее важно, у него есть способ быть приемлемым и безопасным в небезопасном мире. Раскол или дробление таким образом - оригинальная и адаптивная стратегия выживания, но с высокой ценой. Чтобы гарантировать, что отвергнутого «не я» ребенка держат в стороне от «я» (т.е. от сознания), необходимо, чтобы спустя много лет после того, как травматические события закончились, люди продолжали демонстрировать расщепление, отрицание и/или ненависть к себе для обеспечения это разъединения от отвергнутого «не-я». (Фишер 2017)
Чем ближе мы подходим к сути проблемы для отчужденного ребенка, тем больше мы можем видеть, что то, что произошло с ребенком, является нормальным ответом защиты от ненормального события в детстве (патологического давления, вызванного разводом и разлучением с родителем),
Патологическая зависимость вызывает детскую психопатологию, которая создается в слабых и проницаемых границах между ребенком и родителем, к которому они привязаны. В этих обстоятельствах использование защитного расщепления, чтобы «расчленить» части личности, которые участвовали в убийстве отношений с отвергнутым родителем как внутри, так и снаружи, на мой взгляд, создает диссоциативное расщепление, которое требует лечения в терапевтических терминах.
Таким образом, когда границы между родителем и ребенком нарушаются, последствия для психопатологии развития значительны. Плохие границы мешают способности ребенка прогрессировать через индивидуальное развитие, это является определяющей чертой детской психопатологии ». Кериг (2005)
Это проблема жестокого обращения с детьми, которая десятилетиями не рассматривалась. Это защитный ответ на борьбу семейной системы за переход от одного родителя к другому, где ребенок вынужден использовать психологическое расщепление в качестве защиты, и независимо от того, как мы это диагностируем, на мой взгляд, длительное влияние на ребенка травматического расщепления приводит к диссоциации и фрагментации личности.
ЛИТЕРАТУРА
Frankel, J. (2002). Exploring Ferenczi’s Concept of Identification with the Aggressor: Its Role in Trauma, Everyday Life, and the Therapeutic Relationship. Psychoanalytic Dialogues.
Fisher, J. (2017) Healing the Fragmented Selves of Trauma Survivors. New York: Routledge
Kerig, P. K. (2005). Implications of parent-child boundary dissolution for developmental psychopathology: Who is the parent and who is the child? New York: Haworth Press.
ЛЕЧЕНИЕ ИНДУЦИРОВАННОГО ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО РАСЩЕПЛЕНИЯ У ОТЧУЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ
Источник: https://karenwoodall.blog/2019/11/14/treating-induced-psychological-splitting-in-alienated-children/
Опубликовано: 14 ноября 2019 г.
Я психотерапевт, а это значит, что все, что я делаю с детьми и семьями, исходит из понимания семейных взаимоотношений и того, какие изменения происходят в этом пространстве. Пограничное пространство - это место между тем, что было раньше, и тем, что будет дальше, работа психотерапевта происходит именно в это время ожидания.
При изменении места жительства ребенка пограничным пространством является период между уходом ребенка от отчуждающего родителя и поступлением на попечение некогда отвергнутого родителя (теперь называемого принимающим родителем в нашей работе).
В работе, которую я выполняю с семьями, затронутыми отказом ребенка от родителя, понимание того, как ребенок приходит в такое состояние ума, научило меня тому, что психологическая динамика вокруг ребенка формирует у ребенка защиту от психологического расщепления. Это то, что должны знать психотерапевты, когда они работают с семьей, потому что именно эта защита, как мы узнали, является причиной всех поведенческих проявлений родительского отчуждения.
Одно дело понимать отчуждение родителей, совсем другое – работать с ним. По моему опыту, пути лечения этой проблемы находятся в зачаточном состоянии и в основном сфокусированы на принципе отделения ребенка от родителя, который, как говорят, является причиной проблемы, в течение 90 дней (обычно во всех североамериканских программах). Это срок, в течение которого происходит перестройка точки зрения ребенка и его отношения к отвергнутому родителю.
В США разлучение ребенка с влияющим родителем происходит вдали от семейного дома любого из родителей, и отвергнутого родителя представляют ребенку в условиях лагеря или в кабинете терапевта. Это предельное пространство, в котором происходит реорганизация расщепленного душевного состояния ребенка.
В США детей чаще всего отстраняют от влиятельного родителя через «агента по транспортировке», который представляет собой частную независимую компанию, созданную для обеспечения сбора и доставки устойчивых детей в запланированную программу воссоединения. Таким образом, в США работа по реорганизации не проводится до тех пор, пока ребенок не прибудет в место воссоединения.
В Великобритании ребенок просто перемещается от влияющего родителя к отвергнутому родителю с терапевтическим вмешательством или без него, чтобы сопровождать его в процессе, называемом передачей места жительства.
В Великобритании детей забирает, как правило, из школы отчужденный родитель в сопровождении штатного социального работника, независимого социального работника или такого психотерапевта, как я. Терапевтическая работа, которая происходит во время этого процесса, поддерживает реорганизацию динамики власти и позволяет ослабить защиту ребенка и интегрировать реакцию расщепления. Таким образом, пограничное пространство начинается с того момента, когда ребенок узнает, что ему нужно идти и жить с родителем, от которого он отказался.
Эти два совершенно разных подхода (в США и Великобритании) основаны на принципе отделения ребенка от влияющего родителя. До решения суда о том, что это должно произойти, в Великобритании, проводится слушание по этому факту, и судья принимает решение о том, серьезно ли пострадал ребенок.
Одна из проблем, с которой сталкиваются ранее отвергнутые родители в Великобритании, чьи дети были переданы для проживания с ними, заключается в том, что в некоторых судах существует идея того, что просто перевести ребенка жить с отвергнутым родителем, - это все, что требуется. Сейчас я работаю с несколькими семьями, в которых дети были переселены, чтобы жить с отвергнутым родителем, но психологически расколотое душевное состояние, от которого страдает ребенок, до сих пор остается очевидным. По моему опыту, это связано с отсутствием терапевтического вмешательства в течение времени, в течение которого ребенок вошел в пограничное пространство, в результате чего разум ребенка остается разделенным, даже если тело ребенка находится на попечении некогда отвергнутого родителя.
Это проблема нескольких уровней. С одной стороны, потому что защиту психологического расщепления очень трудно лечить без полной реорганизации внешних обстоятельств, а с другой - потому что для лечения ребенка отвергнутый родитель (теперь в нашей работе называемый принимающим родителем) должен иметь навыки терапевтического воспитания, чтобы иметь возможность эффективно справляться и разрешать продолжающееся отчужденное поведение ребенка.
Все это отсутствует в тех случаях, когда дети были перемещены без терапевтической помощи, и в некоторых случаях, когда дети были перемещены с терапевтической помощью, но когда специалисты в команде вокруг ребенка тянули в разные стороны из-за непонимания того, как на детей влияет индуцированное психологическое расщепление.
В последние годы Великобритания достигла значительных успехов в понимании Судом отчуждения родителей, но нам еще предстоит пройти долгий путь, чтобы обучить всех специалистов в этой области пониманию того, что происходит с ребенком, когда он становится отчужденным. Поработав в командах, где все профессионалы понимали эту проблему и вместе ее решали, я увидела огромное значение этого для быстрого лечения ребенка. Работая в командах, где профессионалы работали в разных направлениях, я видела катастрофические результаты.
Реальность работы с детьми, которые испытывают индуцированное психологическое расщепление, заключается в том, что они используют защитный механизм, навязанный им поведением родителей, которые имеют власть и контроль над ними. Таким образом, первая задача в лечении - удалить эту власть и контроль и передать их принимающему родителю (который когда-то был отвергнутым родителем). В течение времени этого перехода ребенка к отвергнутому родителю Суд опосредует полномочия и передает их психотерапевту, который выполняет работу с семьей. Власть, которая передается, - это судебное решение о смене места постоянного жительства детей и прекращении всех контактов между детьми и влияющим родителем на срок 90 дней. Это создает достаточный объем пограничного пространства для необходимой работы.
Вторая задача лечения заключается в том, чтобы у ребенка была снята психологическая защита. Психологическая защита - это механизм, используемый психологическим бессознательным «я», чтобы отрицать или искажать реальность, чтобы защитить «я»/эго от сильного чувства тревоги и невозможных или неприемлемых ситуаций. Отрицание вреда, который причинил влияющий родитель ребенку, чтобы он продолжал любить родителя, от которого ребенок зависит, является защитой, называемой расщеплением, вызванным неразрешаемым конфликтом, в котором живет ребенок.
Вот почему, когда детям, страдающим от индуцированного психологического расщепления, дают сообщение о том, что власть и контроль, которые были у влияющего родителя, были удалены, и когда им оказывают поддержку психотерапевты или социальные работники, которые могут сообщить ребенку, что они могут безопасно отказаться от психологической защиты, потому что принимающий родитель будет теперь заботиться о них, происходит внезапная и немедленная интеграция разделения, и ребенок может снова получать любовь, которую должен дать ему отвергнутый родитель.
Ключом к немедленному снятию психологической защиты является правильная конфигурация динамики силы вокруг ребенка и способность донести это до ребенка, удерживая сопротивление достаточно долго, чтобы произошла интеграция. Проще говоря, это означает, что когда ребенку говорят, что изменение ситуации является постоянным и он не ожидает, что столкнется с влияющим родителем в течение длительного периода времени, психологическое воздействие этого позволяет ребенку расслабиться и снять защиту. Когда принимающий родитель обладает навыками терапевтического воспитания, он может понять, каким образом проявляется бессознательная привязанность ребенка, и в состоянии справиться с этим с течением времени, интеграция расщепленного состояния ума у ребенка происходит по мере снижения защиты.
Без этой начальной помощи от того, кто может держать динамику разделения в уме ребенка, у ребенка часто нет возможности интегрировать состояние души. Вот почему так много детей при переводе на место жительства с целевым родителем, не получивших такого терапевтического связующего звена, остаются настолько уязвимыми для влияющего родителя. В Великобритании, где смена места жительства не всегда сопровождается защитным разделением на 90 дней, используемым в программах США, повторное восстановление отношений с влияющим родителем может произойти быстро после передачи ребенка на место жительство с целевым родителем. Это означает, что та же динамика, которая вызвала проблему расщепления у ребенка, остается неизменной. Когда ожидается, что ребенок продолжит находиться в той же динамике, которая вызвала проблему, защита психологического расщепления не может быть решена для ребенка. Таким образом, тело ребенка перемещается, но разум ребенка остается зависимым от родителя, который вызвал эту проблему у ребенка.
Еще одна проблема возникает при переводе на новое место жительства, когда продолжается скрытое общение между ребенком и влияющим родителем. Фактически, это скрытое продолжение общения, которое в наши дни возможно с помощью мобильных телефонов или компьютеров и так трудно предотвратить, заставляет многих детей сохранять раздвоенное состояние души. Работать в таких ситуациях проблематично, поэтому гораздо предпочтительнее получить работу по восстановлению от разделения и снятия психологической защиты, которая будет выполняться во время перемещения ребенка к новому месту жительства. Когда ребенок прошел этап перехода к интеграции, риск возврата к разделению уменьшается. Когда принимающий родитель обладает высокой квалификацией в области терапевтического воспитания, риск еще больше уменьшается.
Но риск никогда не исчезнет, потому что отчуждающий родитель часто не может изменить свое поведение или понять, почему ребенок был изолирован от него. Это означает, что ребенку нужно помочь сделать три ключевых вещи, чтобы защитить его в будущем -
А) он должен быть в состоянии понять динамику расщепления и как это было вызвано и кем
Б) он должен быть в состоянии признать, что отчуждающий родитель причинил ему вред, хотя это не делает этого родителя совершенно плохим или недостойным.
В) он должен быть в состоянии разрешить принимающему родителю воспитывать его, что означает, что он должны прийти к состоянию, когда ребенок сможет принимать нормальную родительскую заботу без сопротивления или снова не будет расщеплять родителей на совершенно плохого и совершенно хорошего.
Помощь ранее отчужденным детям в поддержании амбивалентности является целью лечения. Знание того, что люди делают хорошие и плохие вещи, но что это не делает их полностью плохими или полностью хорошими, является одним из способов помочь детям сделать это. Используя комбинацию методов лечения, которые обеспечивают коммуникацию во внутренних и межличностных отношениях между ребенком и принимающим родителем, можно повысить сопротивляемость отчужденных детей и гарантировать, что разделенное состояние ума интегрировано и остается таким.
Вся эта работа происходит в период между решением суда и осуществлением перевода на новое место жительства в последующие дни. В структурированных программах работы проводится тестирование устойчивости ребенка к контакту с отчуждающим родителем для того, чтобы оценить способность ребенка поддерживать интеграцию расщепленного состояния ума, когда он подвергается динамике, вызвавшей его. Очень редко отчуждающий родитель может изменить свое поведение или сам обратится за помощью, чтобы у ребенка могли произойти заметные изменения. Чаще всего этого не происходит и поэтому защита ребенка необходима на такой период, какой потребуется для развития жизнестойкости и самостоятельности. Ключом к долгосрочной защите ребенка являются принимающие родители и их способность устанавливать четкие и ясные границы, обеспечивающие это.
В Клинике семейной разлуки мы признаем, что отчужденный ребенок уязвим для использования расщепления в широком диапазоне ситуаций, поэтому решение этой проблемы является основной целью лечения. Мы также знаем, что лучшим терапевтом для ребенка является отвергнутый родитель, который сейчас является принимающим или терапевтическим родителем в нашей программе. Поддержка этого родителя, чтобы он знал, как терапевтически перевоспитать своего ребенка через понимание расщепления и патологической привязанности и как удовлетворить меняющиеся потребности своего ребенка в восстановлении, является основной целью семейного лечения.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ДОКТОР ДУГЛАС ДАРНАЛЛ. ПСИХОСОЦИАЛЬНОЕ ЛЕЧЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
КАРЕН ВУДОЛЛ. ЛЕЧЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
КАРЕН ВУДОЛЛ. ВОССТАНОВЛЕНИЕ СЕМЕЙНОЙ ИЕРАРХИИ В ЛЕЧЕНИИ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
КЕЙТ ТЕМПЛЕР И ДР. ОБЗОР СОВРЕМЕННОЙ ПРАКТИКИ ЛЕЧЕНИЯ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
Комментариев нет:
Отправить комментарий