ДОКТОР ДЖЕЙН МЕЙДЖОР. КАК БОРОТЬСЯ С РОДИТЕЛЬСКИМ ОТЧУЖДЕНИЕМ

 

Джейн Мейджор, доктор философии, 1937-2012

            Доктор Джейн А. Мейджор основала агенство  Major Family Services и стала автором известной книги «Прорывное воспитание: перевод семьи из борьбы в сотрудничество». Она была признанным на национальном уровне специалистом по воспитанию родителей, динамичным и вдохновляющим оратором, автором и консультантом по оптимальным семейным отношениям.

            Джейн А. Мейджор являлась также основателем организации «Стоп родительскому отчуждению детей» и автором многочисленных статей о родительском отчуждении и синдроме родительского отчуждения. В своем агентстве Breakthrough Parenting Services в Лос-Анджелесе она специализировалась  на занятиях по обучению родителей и консультировании лиц, которые рассматривают свои дела в суде по семейным делам. Ее последняя статья - «Причины, издержки и противоречия родительского отчуждения и синдрома отчуждения родителей».

 КАК БОРОТЬСЯ С РОДИТЕЛЬСКИМ ОТЧУЖДЕНИЕМ

            Ничто так не возбуждает страсти, как споры, возникающие, когда родители воюют из-за опеки над ребенком.

            Противоречие - это проблема, при которой доказательства с обеих сторон могут стать убедительным аргументом. Проблема  никогда не бывает черно-белой, но когда у людей бушуют эмоции, проблема может быстро превратиться в две полярные противоположности.

            Страх берет верх над разумом, недоказанные сведения  становятся доказательством, а судебные календари забиты повторными визитами к судье, чтобы попытаться привнести здравомыслие в то, что вряд ли когда-либо будет рациональным и обоснованным. Вдобавок к этому социальные движения настраивают  одну сторону против  другой в их требовании справедливости. Политики лоббируют принятие законов, чтобы навести порядок в этом хаосе. Гендерные войны разжигаются, а жизни разрушаются.

            Мое отношение к войнам с опекунами пришло от матерей и отцов, посещавших мои классы Breakthrough Parenting ^® в агентстве The Parent Connection, Inc., которое я основала в Лос-Анджелесе в 1983 году.

            Многие из родителей в моих классах судились за опеку над детьми. Большинство заявляло, что они хотят уладить дело, но никто из них не соглашался  отказаться  от доступа к своему ребенку, который являлся единственной целью  для них.

            Было страшно  видеть, что во многих из этих случаев ребенок вел себя возмутительно, вплоть до того, что проклинал одного из своих родителей, пинал, плевал  и называл их глупыми, подлыми и ужасными.

            Что Вы можете сделать, если один из родителей озлоблен и подвержен сильным страстям? Что вы можете сделать, когда ребенок оказывается вовлеченным в борьбу и начинает принимать сторону одного из родителей? Я пришла к выводу, что этот уровень конфликтов в спорах об опеке был следствием радикальных изменений в обществе.

 

Что изменилось?
 

            В 1960-х и 1970-х годах феминистки говорили отцам, что они должны играть более активную роль в воспитании своих детей. Женщины собирались на работу, возвращались в колледж на продолжение обучения и занимались своей карьерой, как никогда раньше.

            Затем начался сдвиг, и отцы стали больше заниматься повседневной заботой о своих детях, чем это было в предыдущих поколениях.

            Когда жесткость в отношении определения родительских ролей начала исчезать, доктрина нежных лет все еще была в силе. Эта доктрина предполагала, что в силу того факта, что женщина была матерью ребенка, она должна быть главным  родителем. В начале 1970-х годов несколько штатов приняли законы о разводе «без вины», где каждый, кто хотел выйти из брака, мог свободно уйти. Некоторые называют это «законами без вины». Был развод, который был исторически беспрецедентным.

            После распада семьи многие отцы хотели продолжать заниматься заботой о своих детях. Неожиданно они обнаружили, что не имеют законного права на опеку над своими детьми, если только мать не согласилась на это.

            Благодаря лоббистским усилиям Джеймса Кука, основателя Объединенной ассоциации попечителей, который сам был вовлечен в эту проблему, законодательный орган Калифорнии успешно принял первые законы о совместной опеке.

            Совместная опека широко рассматривалась как лучший способ решения возникающей проблемы, связанной с разделением опеки над детьми. Считалось, что это приведет к меньшему количеству споров за опеку над детьми, потому что это было более справедливым. Другие штаты также приняли законы о совместной опеке. Эти законы помогли выровнять правовое  поле для отцов.

            Большинство матерей и отцов приветствовали совместную опеку. Другие не одобряли этого. Как и в любой тенденции, была обратная реакция. Опека над детьми стала очень политической гендерной проблемой. Таким образом, усиление споров на высоком уровне началось и в 70-х годах.

            В большинстве штатов презумпция нежных лет (мать знает лучше) была заменена презумпцией совместного опекунства с учетом наилучших интересов ребенка (лучший родитель - оба родителя).

            В 1980-х годах суды начали все больше игнорировать гендерные аспекты при определении опеки над детьми. Это устранило автоматическое передачу  полных опекунских прав  матери, поэтому у нее было меньше времени с детьми. Вместо этого суды сначала смотрели на то, как можно было разделить воспитание детей, и, если это было невозможно, судебные чиновники пытались определить, кто из родителей был более заинтересован и мог лучше заботиться о наилучших интересах ребенка.

Отцы понимали, что они находятся в невыгодном положении из-за предвзятого отношения к матери, имеющей право опеки. Из-за этого в 1980-х годах на занятиях по воспитанию детей появлялось больше отцов, чем когда-либо ранее. Это время, когда я впервые обратила  свое внимание на эти вопросы.

            Большинство родителей смогли разделить опеку над своими детьми, и они по-хорошему решали вопросы воспитания  детей.

            Большое число женщин даже испытало облегчение, когда  отцы стали разделять заботы о детях, что позволило  им преследовать свои личные жизненные цели, включая  образование и карьеру.

            Однако, когда не было взаимного  согласия  о воспитании детей, отцам требовалось  получить возможность совместного  или главного  опекунского статуса путем судебного разбирательства (обращения в суд). Ставки стали еще выше, когда для решения этих сложных проблем стала использоваться  судебная   система. В крайних случаях отчуждение привязанности ребенка к целевому родителю становилось странной эскалацией интенсивности конфликта.

Кто предложил термин «синдром родительского отчуждения» (PAS)?
 

            В связи с этим растущим числом судебных споров по делам об опеке над детьми судебный психиатр д-р Ричард А. Гарднер впервые выявил то, что он назвал синдромом родительского отчуждения в 1980-х годах. Он заметил резкое увеличение частоты программирования или «промывания мозгов» ребенка одним родителем, чтобы очернить другого родителя.

            Однако он думал, что это не просто «промывание мозгов» или «программирование» родителями. Эти действия родителя были дополнены  тем, что д-р Гарднер назвал собственными  взносами ребенка в поддержку кампании клеветы  отчуждающего родителя против целевого родителя. Он назвал это расстройство «синдром родительского отчуждения» (PAS), термин, включающий проблему, созданную  как отчуждающим родителем, так и ребенком.

 

Как доктор  Ричард Гарднер определил РАS?
 

1. Синдром родительского отчуждения (PAS) - это расстройство, которое возникает главным образом в контексте споров, связанных с опекой над детьми.

2. Его основным проявлением является кампания клеветы на родителя без объяснения причин.

3. Это результат комбинации программирования («промывания мозгов») психологической обработки со стороны отчуждающего родителя и собственного вклада ребенка в оскорбление целевого родителя.

Цитата по: Gardner, R.A. (1998). Синдром родительского отчуждения, второе издание, Кресскилл, Нью-Джерси: Creative Therapeutics, Inc.

 

Какова роль ребенка в PAS? 

            Гарднер считал, что PAS - это больше, чем «промывание мозгов» или программирование, потому что ребенок должен был на самом деле участвовать в клевете на отчужденного родителя. Это происходило  в первую очередь следующими восемью способами:

1.      Ребенок клеветал на отчужденного родителя, используя нецензурную лексику, и демонстрировал крайне негативное  отношение к нему.

2.      Ребенок предлагал слабые, абсурдные или легкомысленные причины, объясняя свой гнев.

3.      Ребенок был уверен в себе и не демонстрировал двойственное отношение, то есть любовь и ненависть к отчужденному родителю, только ненависть.

4.      Ребенок утверждал, что он самостоятельно придумал высказываемые идеи клеветы на отчуждаемого родителя. В феномене «независимого мыслителя» ребенок утверждает, что никто не сказал ему сделать это.

5.      Ребенок поддерживал и чувствовал необходимость защитить отчуждающего родителя от целевого родителя.

6.      Ребенок не ощущал  вины за жестокость по отношению к отчужденному родителю.

7.      Ребенок использовал заимствованные сценарии или ярко описывал ситуации, которые не мог испытать, т.е. которых не было на самом деле.

8.      Ненависть  распространилась на друзей и/или расширенную семью отчужденного родителя.

            В серьезных случаях отчуждения родителей ребенку полностью «промывается мозг» и он становится яростным врагом  отчужденного родителя. Отчуждающий  родитель   может совершенно справедливо заявить, что ребенок не хочет проводить какое-то время с этим родителем, хотя родитель сказал ему, что он должен, т.к. есть  решение  суда и т. д. Отчуждающий  родитель обычно говорит: «Я ничего не  могу с этим поделать. Я не говорю ему, чтобы он отказался от тебя" (т.е. «Я не настраиваю его против тебя»)

            Доктор Дуглас Дарналл в своей книге « Потери при разводе: защита ваших детей от отчуждения родителей» описывает три категории отчуждающих родителей:

            Легкую  категорию таких родителей он называет наивными отчуждателями. Они не понимают, что делают, но  способны  обучаться  и изменять свое поведение.

            Умеренная категория – это активные отчуждатели. Когда они возбуждаются, начинают враждовать,  они теряют контроль над соответствующими границами своего поведения. Когда они успокаиваются, они все равно не хотят признавать, что их поведение  вышло из-под контроля.

            В тяжелой категории отчуждающие родители являются одержимыми. Они действуют исходя из бредовой системы, сложившейся в их уме, когда каждая клетка их тела стремится разрушить отношения другого родителя с ребенком.

            В последнем случае он отмечает, что у нас нет эффективного протокола для лечения одержимого отчуждателя, кроме  изоляции  ребенка от  влияния отчуждающего родителя.

            Важным моментом является то, что при отчуждении родителя не происходит настоящего родительского насилия и/или пренебрежения со стороны отчужденного родителя. Если бы это было так, враждебность ребенка была бы оправдана. Кроме того, не является родительским отчуждением ситуация, когда  ребенок продолжает  поддерживать позитивные отношения с другим родителем, даже если один из родителей пытается оттолкнуть ребенка от него. 

Какой пол чаще всего может инициировать отчуждение родителей? 

            В то время статистика Гарднера показала, что большинство случаев отчуждения родителей были инициированы матерями. Матери традиционно имели первичное опекунство над детьми (хотя до ХХ века они обычно принадлежали отцу), и матери обычно проводят больше времени с детьми.

            Чтобы кампания отчуждения произошла, один из родителей должен проводить  значительное время с ребенком. Тем не менее, в последние годы все большее число отцов начали инициировать  отчуждение родителя, поскольку за это не существует юридических санкций.
            Я видела несколько драматических случаев, когда отец был отчуждающим родителем. В одном случае отец не мог контролировать свою одержимость убить мать. У него отсутствовал  самоконтроль, чтобы остановить  это.

            Когда он потерял опеку из-за своего ненормального поведения, он стал знаменитостью в движении за права отца и вывел  свою кампанию на национальный уровень. Никто не распознает, услышав, что он говорит о своей ситуации, что у него имеется серьезная психическая патология и как усердно работают профессионалы, чтобы стабилизировать ее.

            Более того, в культурах, где женщины традиционно не имеют материальных прав, отчуждение со стороны отца может быть очень серьезным.

            Я встречалась с разведенными женщинами, которым было запрещено зарабатывать на жизнь, чтобы содержать себя. В момент развода  доступ к финансовым ресурсам был прекращен, а дети изолировались от нее. Эти женщины сообщали о серьезном отчуждении детей.

            Отрадно иметь законы, защищающие права человека и обеспечивающие лучший способ разрешения конфликтов, чем имеющийся сейчас подход, основанный на принципе «победитель получает все».

ДОКТОР СЬЮЗАН ХЕЙТЛЕР: А КАК НАСЧЕТ "ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ"?

           

       Денверский клинический психолог Сьюзан Хейтлер (Susan Heitler Ph.D.) , доктор философии в области клинической психологии (1975 г.), выпускник Гарвардского университета (1967 г.), доктор наук из Нью-Йоркского университета, написала  несколько книг по самопомощи, а также книги для психотерапевтов по методам лечения. Проводит экспертизу родительского отчуждения. В книге для психотерапевтов под названием «От конфликта к разрешению», доктор Хайтлер объясняет, как справляться с жизненными неудачами - конфликтами, проблемами взаимоотношений, негативными чувствами, травмами и тяжелыми решениями - способами, которые поддерживают ощущение  благополучия. В книге «Сила двух серий» доктор Хайтлер говорит о межличностной  коммуникации, управлению гневом и навыкам разрешения конфликтов. 

А КАК НАСЧЕТ "ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ"?

 


Источник: https://www.psychologytoday.com/us/blog/resolution-not-conflict/201906/we-need-changes-in-how-courts-handle-parental-alienation

Опубликовано 6 июня 2019

            Когда один родитель отчуждает детей от другого, результат может настолько серьезно навредить ребенку, что отчуждение теперь считается жестоким обращением с ребенком. Тем не менее, суды в большинстве случаев неправильно понимают эти дела и не могут защитить ни детей, ни целевого родителя. Какие изменения в системе судов для рассмотрения этих дел могут улучшить результаты?

            Слова терапевтическая юриспруденция звучат как противоречие в терминах. Слишком много судебных дел об отчуждении родителей только усиливают тревогу, депрессию и гнев как у истцов, так и часто у отчужденных детей.

            Для большинства родителей, которые борются с отчуждающим родителем, обращение в суд означает кошмар. Судебный процесс стоит целое состояние. Это вызывает болезненный эмоциональный износ. Хуже того, исход судебного процесса в случаях отчуждения родителей чаще всего противоречит, а не отвечает наилучшим интересам ребенка.

            Несмотря на то, что отчуждение родителей в настоящее время считается одной из наиболее разрушительных форм жестокого обращения с детьми, большинство семейных судов не могут ни признать отчуждение, ни принять эффективные в данных случаях решения.

            Как может любой суд утверждать, что он осуществляет терапевтическую юриспруденцию? Может ли мучительный судебный процесс принятия решения о том, что делать в случаях родительского  отчуждения, когда-либо стать терапевтическим?

            К счастью, есть хорошие новости. Статья международного журнала по праву и психиатрии Филипа Маркуса, судьи (в отставке) Иерусалимского суда по семейным делам, дает столь необходимую надежду. Эта статья также является главой в следующей книге, ссылка на которую приведена ниже.

            В своей статье «Суд по семейным делам Израиля - терапевтическая юриспруденция и юридическая терапия с самого начала», судья Маркус описывает радикальные нововведения, которые улучшили функционирование семейных судов в его стране, сделав их менее опасными и более психологически информированными.

Я отобрала следующую информацию из раздела 4.10 статьи судьи Маркуса, чтобы предложить краткое изложение того, как работает терапевтическая юриспруденция.

1. Судебная система создает параллельную группу социальных работников, которые оценивают каждый случай семейного права.

2. Кроме того, стороны не нанимают своих собственных экспертов; они предоставляются судом из списка людей, прошедших специальное обучение, а также имеющих обширный  опыт в экспертизе, лечении и рекомендациях по месту жительства для разводящихся семей в целом и случаев родительского отчуждения в частности.

3. Судья обладает судебными полномочиями принимать незамедлительные решения, опираясь на рекомендации группы социальных служб суда. Члены команды обладают высокой квалификацией в экспертной оценке  случаев, в которых предполагается  насилие или другая угроза для детей. Дети должны быть защищены от жестокого обращения во всех видах, физического и сексуального и эмоционального (психологического), а также от насилия в результате отчуждения родителей.

4. Сочетание опытных судей и высокопрофессиональных групп сотрудников социальной службы/психологов приводит к радикальному сокращению продолжающихся семейных споров после развода.

5. Когда вспыхивают последующие споры, суд снова проводит экспертизу семьи и при необходимости принимает новое решение.

6. Судьи имеют право налагать жесткие санкции, включая штрафы и лишение свободы, на любого родителя, который не выполняет постановления суда. Немедленная реакция на заблокированное посещение редко встречается в нашей нынешней американской системе семейного права, что наносит серьезный ущерб отчужденным детям, которых можно оставлять месяцами и даже годами у родителей, чьи отчуждающие модели поведения наносят все больший психологический ущерб ребенку.

7. Когда экспертиза развода родителей и их детей предполагает наличие  отчуждения, которое потребует лечения от знающего специалиста по психическому здоровью, группа социальных служб рекомендует эксперта и помогает определить вопросы, которые необходимо разрешить. Эта услуга называется терапевтической юриспруденцией.

8. Сотрудничество между судьями и командой социальных служб встроено в систему, так что судьи могут при необходимости обращаться к услугам консультативной группы, а команда может запрашивать судебные решения по мере необходимости. Судья, который передает дело в команду социальных служб, дает инструкции по вопросам, которые требуют экспертной оценки, консультации и первоначального лечения. В то же время команда социальных служб может привлечь внимание судьи к вопросам, которые, возможно, не были указаны в первоначальных судебных документах, но возникают при работе социальных работников с семьей.

9. Суд контролирует все процедуры. Правила, касающиеся конфиденциальности, гарантируют, что деятельность команды социальных служб обеспечивает надлежащий процесс.

10. Результат: более быстрое и долгосрочное разрешение споров; восстановление правильных отношений в семье; прекращение дорогостоящего судебного разбирательства; минимизация вреда для взрослых, а также для детей.

Насколько успешной была реструктуризация семейного суда в Иерусалиме?

Сбор статистических данных об удовлетворенности семей, которые были рассмотрены в системе Иерусалимского суда по семейным делам, позволил сделать четкие выводы. Терапевтическая юриспруденция работает. Терапевтическая юриспруденция в отличие от традиционной системы состязательного суда приводит к гораздо меньшему стрессу, времени и деньгам для всех участников. В то же время он принимает более мудрые решения, значительно увеличивая вероятность того, что дети в разводимых семьях вырастут со здоровыми родителями, в безопасности от жестокого отчуждения.

На самом деле статистика была настолько хорошей, что суды по семейным делам во всем государстве Израиль последовали первоначальному примеры  Иерусалимского суда. Терапевтическая юриспруденция стала стандартной судебной процедурой по всей стране для определения условий жизни детей разводящихся и оспариваемых семей после развода.

Информация это сила.

Терапевтическая юриспруденция означает, что решения об отчуждении принимаются полностью осведомленными (компетентными) психологическими, юридическими и судебными профессионалами. Когда профессионалы, которые действительно понимают отчуждение (и другие формы насилия), оценивают потребности детей и возможности родителей, они затем разрабатывают и осуществляют вмешательства, которые с самого начала бракоразводного процесса действительно служат наилучшим интересам ребенка.

Вот почему терапевтическая юриспруденция снижает уровень отчуждения родителей и позволяет остановить значительное отчуждение после развода в случаях, которые не были предотвращены. Терапевтическая юриспруденция позволяет судам назначать и предоставлять терапию для устранения ущерба от отчуждения, которое во многих случаях началось еще до развода. Это даже может помочь родителям, которые открыты для перемен, чтобы вырваться из патологического менталитета, породившего их отчужденное поведение.

Хотите создать терапевтическую юриспруденцию в вашем регионе?

Терапевтическая юриспруденция, безусловно, намного превосходит состязательные судебные разбирательства, направленные на удовлетворение потребностей развода родителей и их детей, и особенно на решение проблемы отчуждения родителей и других форм жестокого обращения. В каких городах, округах и штатах США и других стран это будет сделано?

Каждый, кто читает эту статью, имеет потенциальный голос. Как насчет того, чтобы самостоятельно связаться с руководством системы семейных судов в вашем городе, округе или штате, чтобы попросить их рассмотреть этот значительно лучший вариант? Объясните им, что проблема гораздо шире, чем неэффективность какого-либо конкретного адвоката или судьи. Это системная проблема. Сама система состязательного суда должна быть изменена.

Наши дети заслуживают лучшей судебной системы для принятия решений, касающихся отчуждения, а также других форм насилия. Совместная система терапевтической юриспруденции может позволить судьям действительно защищать интересы каждого ребенка. Что вы могли бы сделать, чтобы это произошло?

Литература

Marcus, P.  (2019).  Parental Alienation, Contact Refusal and Maladaptive Gatekeeping: A Multidisciplinary Approach to Prevention of Contact Failure.  In Family Law and Family Realities, 16th ISFL World Conference Book,  C. Rogerson, M. Antokolskaia, J. Miles, P. Parkinson, M. Vonk (eds.) (2019). The Hague, Eleven International Publishing, 349-366.

КОММЕНТАРИИ


Равные права для всех

Представлено Уильямом 29 июня 2019 года - 0:45

Это было очень познавательное   чтение. К сожалению, мы еще не пришли к выводу, что утверждение «Наилучшие интересы ребенка»  является главной целью в судебной системе. Для  Отца это тяжелая битва, чтобы добиться права голоса, чтобы выразить свою поддержку своему ребенку, но он чаще всего  сбит с толку из-за традиционных практик, которые по-прежнему используются, не уделяя должного внимания наилучшим интересам жертвы - ребенку.

Увы...

Представлено Сьюзен Хейтлер 30 июня 2019 года - 1:19

Я верю, по крайней мере, в моем штате Колорадо, что судьи стремятся принимать решения в наилучших интересах ребенка. Однако, поскольку они, как правило, не осведомлены об отчуждении родителей, большинство судей, по крайней мере, по моему опыту, принимают  решение  с точностью до наоборот. Судьи выносят решение в пользу отчуждающего родителя, укореняя  злоупотребления. Линда Готтлиб, Эми Бейкер, Дж. Майкл Боун и некоторые другие написали о том, почему большинство юристов, судей и терапевтов неправильно понимают эти случаи. Стоит прочитать то, что они написали.

Спасибо, Уильям, что прокомментировали эту проблему.
 

ДОКТОР СТЭНТОН САМЕНОВ. ЭФФЕКТИВНОЕ РЕШЕНИЕ СУДА ПО ДЕЛУ О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ

Стэнтон Саменов, доктор философии, получил степень бакалавра. (с отличием) в Йельском университете в 1963 году и  доктора философии. в 1968 году в области  психологических наук в Мичиганском университете. После работы в качестве клинического психолога в психиатрических службах для подростков в районе Энн-Арбор (Мичиган) он присоединился к Программе по расследованию преступного поведения в больнице Св. Елизаветы в Вашингтоне, округ Колумбия. С 1970 по июнь 1978 года он был психологом-исследователем этой программы. Результаты этого исследования содержатся в трехтомной публикации «Преступная личность» (Lanham, Md .: Roman and Littlefield) в соавторстве с доктором Йохельсоном.

В 1987 году президент Рейган назначил его в качестве участника конференции Белого дома по проблеме «Америки без наркотиков»

Книга доктора Саменова «Внутри криминального разума» (Нью-Йорк: Times Books / Random House) была впервые опубликована в 1984 году. Кроме того, он является автором многочисленных статей для профессиональных публикаций и часто появлялся в национальных радио- и телепередачах, включая «60 минут», «Шоу Фила Донахью», «Доброе утро, Америка», «Утренние новости CBS», «Шоу сегодня» и «Шоу Ларри Кинга». «Прямой разговор о преступниках» был опубликован Джейсоном Аронсоном в апреле 1998 года.

В марте 1989 года была опубликована книга доктора Саменова о профилактике антиобщественного поведения. Она называется «Пока не поздно: почему некоторые дети попадают в беду и что родители могут с этим поделать» (Нью-Йорк: Times Books / Random House).

Д-р Саменов написал книгу, основанную на его опыте независимого эксперта по семейным делам, опубликованную в 2002 году. Она озаглавлена «В интересах ребенка: как защитить вашего ребенка от боли вашего развода».

ЭФФЕКТИВНОЕ РЕШЕНИЕ СУДА ПО ДЕЛУ О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ

Ребенок не должен терять родителя

Источник: https://www.psychologytoday.com/us/blog/inside-the-criminal-mind/201907/courts-effective-remediation-parental-alienation

Опубликовано 01 июля 2019 г.
 

            Шестилетнему Стивену совершенно нечего было сказать о своем отце. Он даже не назвал бы его своим отцом, вместо этого назвав его «Ральф», просто по имени. Ситуация была настолько экстремальной, что она требовала независимой экспертизы ребенка. Проведенная мною экспертиза  повлекла за собой подробные опросы мальчика, его родителей, школьного персонала и многих других людей, которые хорошо знали семью. В этом кратком описании случая имена изменены. То, что произошло в деле Стивена, показывает, что судебный процесс может помочь  экстремальном случае родительского отчуждения.

            Стивен сказал мне, что, Ральф Томас, его отец сильно изменился. Мальчик утверждал: «Ральф был очень хорошим. Но потом он изменился. Все, что его волнует, это деньги. Он все время лжет. Он хочет, чтобы я думал, что он хороший парень, а он не хороший». Стивен сказал, что его отец плохо обращался с ним и его матерью, даже отказываясь «делиться деньгами» с ней. У мальчика было множество ужасных слов, от небольших критических замечаний, таких как грязный дом мистера Томаса от «микроскопической пыли», до заявления о том, что его отец угрожал убить его. Стивен утверждал, что его отец не кормил его надлежащим образом, заставлял его проводить время в кишащем змеями подвале и что он подвергался «пощечинам» и «ударам», поскольку его «избивали». Все, что касалось его отца, было нехорошим и злым. Мальчик называл друзей г-на Томаса «маньяками, сумасшедшими и подлыми». Подобным образом он осуждал родственников со стороны отца.

            Но время от времени мелькало что-то позитивное в его отношении к отцу. В своей комнате ожидания я был ошеломлен, увидев, что Стивен свернулся на коленях у отца. Иногда Стивен упоминал о приятных занятиях со своим отцом. Время от времени он называл своего отца «папой», а затем исправлял себя, как будто он совершил ошибку.

            Когда я погрузился в этот длительный процесс, стало очевидно, что Стивен сформулировал свои крайне негативные мнения, основываясь главным образом на том, что говорила ему его мать. Когда Стивену стало удобно разговаривать, он рассказал, что его мать была связана с мужчиной и спала с ним. «Мама не хотела, чтобы я рассказывал тебе об этом», - признался он. Он говорил о том, как замечателен любовник его матери по сравнению с отцом - умнее, приятнее, веселее. Стивен сказал: «Моя мама и он – самые хорошие  люди. Ральф – самый плохой человек». Он сообщил мне:«Мне больше не нравится мой папа. У меня уже есть другой папа прямо сейчас».

            Из интервью и тестирования отца и получения информации из других источников я понял, что Ральф Томас не был тем человеком, которого описывал Стивен. Сьюзен Томас, мать Стивена, делала все возможное, чтобы полностью удалить своего мужа из жизни его сына. Стивен эмоционально разрывался на части, и его поведение показывало это. Он начал ненавидеть школу. Заявляя, что ему нравится «избивать детей», Стивен сказал: «Самое смешное, что я могу бить людей». Это было сказано  мальчиком, который никогда не был воинственным и задирой. Этот ребенок чувствовал опасность  любить кого-либо или даже любить своего отца, не боясь вызвать недовольство своей матери.

            На протяжении всей моей экспертизы Сьюзен Томас проводила кампанию против своего мужа, с которым она хотела развестись как можно быстрее. Во время интервью она поклялась «пролить свет о плохом характере мистера Томаса и его плохом влиянии на Стивена». Она утверждала, что Ральф хотел, чтобы Стивен никогда не был рожден. Она заявила, что ее муж жестоко обращался с их сыном, и учил его, что можно бить женщин. Сьюзен Томас изобразила Ральфа совершенно непригодным как родителя и зашла так далеко, что заявила, что участвовала в «неуместной сексуальной активности» с другим мужчиной в присутствии Стивена. Сьюзен утверждала, что ее нынешний парень является отличным примером для подражания для ее сына.

            На протяжении всей экспертизы г-н Томас был открыт для сотрудничества, готов был признавать ошибки и был самокритичен. Учитывая все, в чем его обвиняли, он был совершенно  не защищен. Вместо того, чтобы пытаться защититься от клеветы своей жены, Ральф сосредоточился на своем смятении из-за пагубных последствий битвы за опеку над Стивеном. Ральф Томас оказался щедрым и оптимистичным по своей природе. Будучи изображенным как монстр, он, наоборот,  был кротким и беспристрастным. Мистер Томас оправдывал поведение своей жены, сказав мне: «Я знаю, что она имеет в виду не то, что она говорит». Он отчаялся, что его жена испытывала к нему  «столько ненависти  и гнева», что исключала возможность совместного воспитания сына. Он выразил опасение, что Сьюзен и ее парень пытаются «создать  дружную семью» и тем самым исключить его из участия в жизни Стивена. Ральф сказал мне: «Всякий раз, когда Стивен хочет что-то, а я отказываюсь, он угрожает мне, говоря, что собирается сказать своей матери, и она попросит  судью заставить  меня».

            В то время как экспертиза  продолжалась, Стивен признал, что скучал по отцу, и даже выразил желание связаться с ним лично и по телефону. Позитивные чувства просочились и в его негативное повествование об отношениях с отцом.

            Суд провел много часов, слушая это дело и размышляя. Я рекомендовал суду передать отцу единоличную опеку над Стивеном. Это именно то, что сделал судья. Вскоре после того, как новое решение  об опеке вступило в силу, Ральф позволил матери Стивена иметь больше времени со своим сыном, чем отводил судья. Щедрый и прощающий человек, он знал, что важно, чтобы, несмотря на попытки Сьюзен уничтожить его, Стивену нужно  иметь отношения с его матерью.

            Меня попросили провести повторную экспертизу через несколько месяцев после изменения опеки ребенка. Когда я спросил Стивена, как живет его отец, мальчик ответил: «Все в порядке. Я к этому привыкаю. Мы хорошо проводим время». Что больше всего имело значение в новой договоренности, так это то, что он был избавлен от непрекращающегося страдания, вызванного бесконечным конфликтом его родителей. «Мне нравится, когда они не сражаются», - заявил он. Стивен упоминал, что его отец даже несколько раз приглашал его мать на ужин.

            Стивен начал участвовать в регулярных сессиях с психологом. В течение первых шести месяцев лечения терапевт стал свидетелем «драматического перехода от списка жалоб» к тому, что Стивену стало все более комфортно жить со своим отцом. Кроме того, школьное поведение Стивена и успеваемость заметно улучшились. Психолог заявил: «Я не вижу причин для каких-либо изменений. Малыш очень хорошо приспособился».

            Для любого судьи очень тяжелая  задача - сформулировать свое мнение и принять решение, которое может изменить жизнь, особенно если судья  мало знает о вовлеченных лицах. За короткое время судья должен ознакомиться с личностями родителей, семейной динамикой и нерешенными вопросами. Тщательная независимая экспертиза  опеки квалифицированным профессионалом может принести  неоценимую пользу. Вынося на передний план такие вопросы, как отчуждение родителей, такая экспертиза  может помочь судье принять решение о том, что действительно отвечает наилучшим интересам ребенка.

КОММЕНТАРИЙ

вау, очень много тяжелой работы
Представлено Anonymous 1 июля 2019 г. - 22:17

Вероятно, это лучший результат при  данных обстоятельствах
Также еще один совет  - не принимать все за правду, не спешить с выводами и не торопиться делать предположения.

ДРУГИЕ СТАТЬИ ОБ УСПЕШНОМ ПРЕОДОЛЕНИИ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ :

ДОКТОР ДУГЛАС ДАРНАЛЛ. УСПЕШНОЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ Часть 3

ДОКТОР ДУГЛАС ДАРНАЛЛ. УСПЕШНОЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ Часть 2

ДОКТОР ДУГЛАС ДАРНАЛЛ. УСПЕШНОЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ Часть 1

ИСТОРИЯ ВОССОЕДИНЕНИЯ СЫНА С ОТЦОМ ПОСЛЕ 17 ЛЕТ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ