Опубликовано 20
сентября
Бывает не только, что родители расстаются, но и мать манипулирует своим ребёнком, отчуждая отца, или отец настраивает ребёнка против матери, причем до такой степени, что тот отказывается её видеть. Безмолвно разворачивающаяся, но всё более распространённая социальная драма, на которую наконец-то проливает свет книга.
Родительское отчуждение, то есть нежелание детей видеть отца или мать, стало национальной катастрофой. Из явления, вызывающего осуждение и критику, или даже не существующего в обществе, оно теперь всё чаще встречается в конфликтных случаях расставания и развода родителей. «Сироты» по выбору живого родителя. Отцы, а теперь и матери, годами не видящие своих детей, заблокированные в телефонах, отчужденные, оскорблённые, униженные. Дети страдают, у них развиваются тревожность и депрессия, низкая самооценка, трудности в школе, проблемы в отношениях, зависимости, нарциссизм. Эти психические расстройства проявляются даже спустя долгое время.
Поразительно полное отсутствие у отчужденных детей эмпатии. Истории, которые все одинаковы: обычная жизнь, затем расставание, развод. Один из родителей коварно и манипулятивно завладевает сознанием детей, внушает им чувство вины и даже заставляет забыть счастливые воспоминания о совместной жизни с отчужденным родителем, предпочитая повествование, основанное на гневе и ненависти. «Папа никогда тебя не любил», «Мама тебя бросила» – повторяющиеся фразы.
Дети балансируют на грани между мастерски внушенным чувством вины и страхом потерять родительскую любовь. Разрушенные семьи – боль, столь же мучительная, как и боль утраты. Обо всем этом рассказывается в книге «Отчуждение родителя», рожденной синергией, дискуссией и обменом опытом между судьями, юристами, психиатрами, социальными работниками и педагогами. Это важный источник информации для практического подхода к малоизвестному феномену (он будет обсуждаться на конференции в Сенате 18 сентября).
Если всего десять лет назад отвергнутыми родителями были в основном отцы, то теперь более трети случаев связаны с матерями. 48-летняя Патриция из Тревизо рассказывает: «Я не видела свою пятнадцатилетнюю дочь больше года. Ни я, ни моя семья. Мы расстались в 2016 году; сначала мы оба были внимательны и сотрудничали. Потом он встретил другую женщину, и наши отношения изменились. Я подала на развод. Тем временем моя дочь стала агрессивной, мы ссорились, она оскорбляла меня. Она никогда такой не была; я думала, это подростковый возраст. Однажды, в отчаянии, я открыла её телефон. Там было несколько сообщений от её отца: оскорбительные, обвиняющие меня. Я стала ее врагом. Она больше не хотела ездить со мной в отпуск; когда приходила ко мне домой, запиралась в своей комнате, чтобы не есть вместе со мной. Затем она потребовала разговора с судьёй, говоря, что хочет быть с её отцом. Серьёзных причин не было, просто мелочи. Вскоре после этого она заблокировала меня в моём телефоне. Я, как обычно, купила ей школьные тетради, но не могу их ей отдать. Боль поглощает меня».
Это интимные и беспощадные драмы, о которых никто ранее и не подозревал, пока пара не оказалась на минном поле развода, между импульсивными реакциями и попытками контролировать, как это показано в фильме «Остров Андреа» великого Антонио Капуано, недавно представленном в Венеции (и в кинотеатрах со 2 октября), – история распада семьи и мучительной судебной тяжбы за сына.
Джованни Лопес, психолог и психотерапевт, отмечает: «В Италии, по данным ISTAT, за последний год развелись 82 000 пар, с высокой вероятностью наличия среди них несовершеннолетних детей. Мы оцениваем это число примерно в 90 000. Точных цифр нет, но, сравнивая их с американскими данными, согласно которым 20% детей разведённых родителей подвержены риску родительского отчуждения, мы говорим примерно о 15 000 таких детях. Это приблизительные оценки, но нет сомнений в том, что мы столкнулись с проблемой общественного здравоохранения».
Это подтверждает и Джузеппе Дженнари, судья IX Гражданского отделения Миланского суда и соавтор публикации: «Это явление растёт пугающими темпами и теперь в равной степени распространено как среди отцов, так и среди матерей. Самые сложные дела, которые я рассматриваю, связаны с родительским отчуждением. Это явление носит универсальный характер, но не пересекается с гендерным насилием. В подавляющем большинстве случаев насилия в реальной жизни ребёнок никогда не отвергает родителя, тогда как в этих случаях он отвергает его полностью и без причины. Однако, — продолжает Дженнари, — эта проблема слишком часто затрагивается идеологическими соображениями, которые, как правило, затушевывают её. Существует часть общества, которая интерпретирует это как попытку насильников лишить легитимности тех, кто страдает от насилия. Однако это совсем не так, ещё и потому, что теперь страдают оба родителя».
Первым, кто ввёл термин «синдром родительского отчуждения», был американский судебный психиатр Ричард Гарднер в 1980-х годах. Детский психиатр Джованни Баттиста Камерини объясняет: «В международном масштабе для обозначения отчуждения родителя используются два термина: отчуждение (дистанцирование) для обоснованного отторжения и родительское отчуждение (отчуждение) для немотивированного отторжения. Научное сообщество изучает эту проблему уже много лет. К сожалению, ошибочно принято считать, что это синдром, но это не так. Нам нужно говорить о явлении, феномене. Как существует преследование, но не синдром преследования, так существует и феномен отчуждения».
Существуют
важные предупреждающие сигналы, и это не просто несколько язвительных шуток и
кухонных баталий, как в фильме «Розы» (сейчас в кинотеатрах), ремейке
знаменитой «Войны роз». Мы имеем дело с ложными обвинениями, крайне
оскорбительными высказываниями и, что самое тревожное, с созданием вымышленной реальности.
«Сколько раз я слышал: «Хоть бы мой отец или мать умерли“», — продолжает знаменитость. «Это явление необходимо распознать незамедлительно и без идеологии. Нам нужно использовать методы примирения и санкции, как это делается во Франции, например, ежедневный штраф в размере 200 евро для тех, кто не сопровождает своих детей к другому родителю. Реформа Картабии, изложенная в статье 473 bis. 6 Гражданского процессуального кодекса, делает это возможным, но в нашей стране она применяется редко.
Отец рассказывает: «Мы прожили вместе 15 лет, у нас двое детей-подростков. В 2018 году разразился кризис, и началось настоящее испытание. Моя бывшая жена сказала детям, что отец больше их не любит, не заботится об их поддержке и бросил их. Всё это было ложью. Я пытался использовать медиацию и ошибся. Я потратил время впустую, и ситуация только ухудшилась. Дети теперь боятся меня; кажется, они опьянены гневом. Мы не ужинали вместе два года. Младший начал чувствовать себя плохо: у него кружится голова, он не может заниматься спортом. Я хочу быть рядом с ним, но мне не разрешают».
Действовать быстро крайне важно, но судья настроен пессимистично: «Сегодня, если я прошу социальные службы провести первичную психосоциальную экспертизу, они возвращают её мне через четыре-шесть месяцев».
Татьяна Амато, профессиональный педагог и клинический психолог, является координатором издания «Rifiuto genitoriale» («Отчуждение родителей»): «Есть группы встреч, где описывается та же динамика: дети, обычно в возрасте от 8 до 13 лет, среди которых отчужденные мальчики численно превосходят девочек, также они отвергают своих бабушек и дедушек, пишут оскорбительные сообщения и приводят несуществующие причины своего отчуждения. Я встречала убитых горем родителей, которые не видели детей 15 лет; Женщины, особенно женщины, испытывают стыд, чувствуют себя отверженными и непонятыми».
Время — ключ к преодолению отчуждения. Гарднер утверждал, что простого разлучения ребёнка с отчуждающим родителем на три недели было достаточно для восстановления отношений. Но, возможно, здесь слишком много переменных: возраст ребёнка, тяжесть ущерба, причинённого человеком, манипулирующим им...
С другой стороны, причины часто общие: желание отомстить, желание принести боль с помощью детей, чтобы навредить бывшему, часто с корыстными финансовыми проблемами за этим.
Профессор Камерини, преподаватель судебной психиатрии в нескольких магистерских программах, продолжает: «Столкнувшись с ростом числа обращений, система судебная буксует и эффективных решений не находит. В Америке используется программа «Семейные мосты» (доктора Ричарда Варшака)— программа направленного примирения с отвергнутым родителем, но её невозможно воспроизвести здесь. Это требует специальной подготовки, которой у нас нет. Часто применяются бесполезные методы вмешательства, такие как психотерапия или печально известные встречи под наблюдением, которые являются могилой отношений родителей и детей. Дети испытывают глубокий конфликт лояльности, своего рода стокгольмский синдром.
Грация, 48-летняя жительница Апулии с двумя дочерьми 15 и 20 лет, рассказывает: «Я их вырастила, но после развода он их забрал. Я обращалась в социальные службы, помощи от которых не получила, к судьям, к адвокатам. В конце концов, меня бросили те, кто мог бы мне помочь, но не помог. Девочки злые, грубые и подлые. Я живу с ними на расстоянии уже восемь лет. Этим летом я пыталась сблизиться с ними на пляже, но они при всех сказали мне: «Уходи», как будто я была чужой. Никто не может понять боль, которую испытывает мать, когда её вычеркивают из жизни детей».
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ДЕЛО АПАДУЛЫ-МАССАРО (ИТАЛИЯ) ОБ ОТЧУЖДЕНИИ РЕБЕНКА ОТ ОТЦА
ИЛЛЮСТРАЦИЯ К
СТАТЬЕ ДОКТОРА АЙРА ТУРКАТ "СИНДРОМ ЗЛОБНОЙ МАТЕРИ, СВЯЗАНННЫЙ С
РАЗВОДОМ"
ИТАЛЬЯНСКИЕ ПСИХОТЕРАПЕВТЫ: ОТКАЗ В НАУЧНОСТИ КОНЦЕПЦИИ PAS СО СТОРОНЫ ВОЗ НЕ ИЗБАВЛЯЕТ ОТ ПРОБЛЕМЫ
КАК ЖИВУТ РОДИТЕЛИ, "БРОШЕННЫЕ" СВОИМИ ДЕТЬМИ
ПАТРИСИЯ РОЙЕК-СОЧА. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ – ЭТО ЧУМА НАШЕГО ВРЕМЕНИ. PAS В ПОЛЬШЕ
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД ПОЛЬШИ ЗАПРЕЩАЕТ ПРИНУЖДЕНИЕ РЕБЕНКА К ОБЩЕНИЮ, НО ЭТО УСУГУБЛЯЕТ ПРОБЛЕМУ
АДВОКАТ ГЕТМАН-КРАЕВСКА: ЗА ПРЕПЯТСТВИЕ ОБЩЕНИЮ РОДИТЕЛЯ С РЕБЕНКОМ НУЖНО ЭФФЕКТИВНО НАКАЗЫВАТЬ
Комментариев нет:
Отправить комментарий