Доктор Эми Бейкер является признанным на национальном уровне экспертом в отношении детско-родительских отношений, особенно в отношении детей с наличием синдрома родительского отчуждения и по проблемам эмоционального насилия над детьми. В 1989 году она получила степень доктора в области психологии развития в учительском колледже Колумбийского университета, Нью-Йорк. С 2006 г. по -настоящее время является директором по исследованиям в Центре защиты детей Винсент Дж Фонтана, Нью-Йорк Имеет лицензию судебного эксперта. Она является автором или соавтором 8 книг и более 65 рецензируемых статей.
ДОКТОР ЭМИ БЕЙКЕР И ДР. НАИЛУЧШИЕ ИНТЕРЕСЫ РЕБЕНКА И ОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ США
Авторы доктор Эми Дж. Л. Бейкер; Марианн Асаян и Алианна ЛаЧин-Бейкер
Источник: Journal of Forensic Sciences Volume 61, Issue 4 p. 1011-1016
https://onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1111/1556-4029.13100
Опубликовано 07 апреля 2016 г.
РЕЗЮМЕ: Государственные законы о наилучших интересах ребенка (BIC) при решении спорных вопросов опеки были рассмотрены и независимо закодированы в отношении трех вопросов (i) предпочтений ребенка и любых ограничений (ii) отчуждения родителей и (iii) психологического жестокого обращения. Полученные результаты выявили, что во многих штатах разрешается учитывать предпочтения (желание) ребенка, и ни в одном из них не квалифицирует оказание неправомерное влияние на ребенка со стороны родителя при заявлении его предпочтений; Родительское отчуждение как термин не встречается ни в одном государственном законе, но 70% штатов включили по крайней мере один фактор BIC, относящийся к его основной конструкции – о необходимости со стороны родителя поддерживать отношения ребенка с другим родителем; и многие штаты включили историю домашнего насилия или жестокое обращение с детьми, но только в трех штатах прямо упоминалось психологическое насилие. Эти результаты подчеркивают еще один способ, которым BIC-факторам не хватает специфики негативного влияния на детей, оказавшихся в конфликте со своими родителями.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА : судебно-медицинская экспертиза, BIC, отчуждение родителей, законодательные акты, психологическое жестокое обращение, предпочтения ребенка.
Пока существуют два родителя, которые имеют конфликт об опеке над ребенком и его воспитании, будут возникать судебные споры об опеке. Самый известный ранний пример можно найти в Библейской притче о суде царя Соломона. К сожалению, в наше время нет недостатка в примерах, особенно в свете того факта, что приблизительно половина всех браков заканчивается разводом и около 20% браков сопровождаются высоким уровнем конфликта при наличии детей (это определяется как неоднократные ходатайства в суд об изменении и / или неисполнении решений о воспитание и общении с детьми).
При отсутствии согласия между конфликтующими сторонами они попадают в суд для решения вопросов опеки над детьми. С годами в судах развилось уважение к вопросу опеки. Были написаны многочисленные истории правовых подходов к решению споров об опеке, резюмируя закон и его применение (1,2), начиная с патриархальной системы, в которой дети считались законной собственностью отцов. За этим последовала доктрина «нежных лет», согласно которой матери с наибольшей вероятностью получают опеку на основании презумпции того, что в первую очередь маленьким детям нужны материнская любовь и внимание. Совсем недавно закон изменился от гендерного подхода к решению проблемы опеки к спорам в индивидуальном порядке. На федеральном уровне и во многих штатах есть презумпция того, что решение об опеке не должно приниматься на основании пола родителя. В качестве изменения судебного подхода был выдвинут стандарт наилучших интересов ребенка (BIC).
Стандарт BIC впервые был предложен в Uniform Marriage и Законом о разводе 1970 года с поправками 1973 года, переименованный в 1996 г. в Закон о браке и разводе (3). В обеих версиях Раздел 4.02 гласит: «Суд определяет опеку над детьми в соответствии с наилучшими интересами ребенка. Суд рассматривает все соответствующие факторы, включая (i) пожелания родителей ребенка или родителя в отношении его опеки; (ii) пожелания ребенка в отношении его опекуна; (iii) взаимодействие и взаимоотношения ребенка с его родителем или родителями, его братьями и сестрами и любым другим человеком, который может существенно повлиять на интересы ребенка; (iv) адаптацию ребенка к своему дому, школе и обществу; и (v) психическое и физическое здоровье всех вовлеченных лиц. В суде не должно рассматриваться поведение предлагаемого опекуна, которое не имеет негативного влияния на ребенка».
Эти пять факторов предлагаются как те, на которые чаще всего ссылаются в апелляционной инстанции; но статья раздела конкретно заявляет о том, что судья не должен ограничиваться указанными факторами.
Большинство штатов приняли этот стандарт и разработали или способствовали этому в своих собственных государственных законах. На сегодняшний день BIC остается юридическим руководством для разрешения споров об опеке.
О достоинствах и недостатках стандартов BIC было много сказано. Его хвалили за гендерно-нейтральный подход и внимание к потребностям и благосостоянию ребенка. Например, Маклафлин пришел к выводу, что «BIC определяет и защищает основные права детей и детско-родительские отношения для того, чтобы родители продолжали любить и заботиться о ребенке»(1, с. 134). BIC также подвергся резкой критике. Одна группа жалоб касается его неопределенности, которая открывает возможность лицам, принимающим решения, полагаться на личные и культурные предубеждения. Согласно Чарлоу (4), «Стандарт наилучших интересов ребенка - это скорее расплывчатая банальность, чем юридический или научный стандарт, он может быть нарушен как судьями, которые управляют им, так и родителями, которые используют его для продвижения своих собственных интересов» (с. 267). Два десятилетия спустя был выдвинут тот же аргумент Кохм (5), который посетовал на то, что BIC «окружен правовой дымовой завесой судебной неразберихи» (с. 337). Банах (6) отметил, что существуют разногласия не только о том, как применять эти факторы в законе, но существует фундаментальное отсутствие консенсуса о том, что на самом деле отвечает интересам ребенка.
Свидетельства о расплывчатости этой нормы закона обнаруживаются в результатах опроса 84 судей в Кентукки. В этом исследовании SetТл и Лоури (7) обнаружили, что судьи считали, что каждое дело должно решаться индивидуально, по существу. Авторы сообщили что: «Многие респонденты указали, что после рассмотрения всех доказательств по делу, окончательное решение было принято на основании собственных убеждений судей по каждому случаю» (с. 136). Таким образом, авторы, как и Кушнер (8) пришли к выводу, что «отсутствие эмпирических данных, подтверждающих принцип наилучших интересов ребенка представляет собой пробел внутри ландшафта опеки ребенка»(с. 78).
Вторая группа критиков BIC касается отсутствие руководства со стороны государственных служащих относительно учета различных предложенных факторов (9). Вероятно, это связано с тем, что в социальных науках остается неопределенность относительно отношений между различными фундаментальными факторами и факторами взаимоотношений и здоровьем и благополучием ребенка (т.е. его наилучшими интересами). Как заметила Келли (10): «Проблема стандарта наилучших интересов ребенка возникает из-за отсутствия единообразия относительно того, какие интересы следует учитывать, как определять и взвешивать различные факторы, и как учесть изменение потребностей развития детей с течением времени» (стр. 129).
Третий источник разногласий в этой области - это унаследованные трудности.участие в согласовании конкурирующих аспектов стандартов BIC. Например, Дюпэ говорит о сложной задаче судьи, который «должен самостоятельно решить вопрос о том, кто лучше для ребенка - теплый, выразительный, но непоследовательный родитель или сдержанный, недемонстративный, но последовательный родитель» (9, с. 653).
Семпл (11) дает еще один пример дилеммы этого типа. Он отметил, что есть две области консенсуса относительно того, что в интересах детей после разрыва отношений между родителями, которые, вероятно, будут конкурировать друг с другом. Первая состоит в том, что детям обычно выгодно иметь хорошие отношения с обоими родителями, и второе - это то, что конфликт между родителями вреден для детей. «Большая часть разногласий в литературе касаются того, как примирить эти два принципа. В частности, ученые обсуждают, действительно ли реформа предназначена для укрепления отношений детей с обоими родителями после развода или усилит конфликт до такой степени, что она принесет больше вреда, чем пользы» (стр. 291). К сожалению, BIC не дает лицам, принимающим решения, рекомендаций относительно того, как учитывать конкурирующие факторы BIC.
Некоторые исследователи, например, Долгин (12), пришли к выводу, что из-за этих проблем, BIC не дает конкретных указаний судам как урегулировать споры, связанные с опекой над детьми, и что в отсутствие такого руководства BIC предоставляет судам слишком большую свободу действий и гибкость, приводящая к «весьма противоречивым, даже противоположным результатам в отношении опеки, в зависимости от председательствующего в суде» (стр. 2).
Еще в 1974 г. было внесено уточнение в стандарты BIC, предложенное Гольдштейном, Фрейдом и Солнитом в их основополагающей книге «За пределами интересов ребенка» (13). Они предложили свое видение решения некоторых из вышеупомянутых проблем в законе, сосредоточив внимание на группе факторов, касающихся наилучших интересов ребенка (особенно в отношении «психологического родства» или «родственной души» и важности наследственности). Однако даже с этим минимальным набором факторов остаются проблемы с нечеткостью, отсутствием взвешивания факторов и их влияния на проблему при конфликте родителей за опеку над детьми.
Это может частично объяснить неоднозначные отзывы о книге (14). Например, не существует единой достоверной и надежной меры о том, кто является «психологическим родителем» ребенка (т.е. с кем из родителей у ребенка «родственные души»).. Точно так же Криппен (15) пришли к выводу на основании обзора закона Миннесоты, что связанное с этим понятие «главный опекун» не имеет пригодного для использования определения, делая его бесполезным как одного из факторов BIC. В соответствии с точкой зрения Криппена, Мерсер (2) обнаружила при анализе 49 случаев что «ни одно из судебных решений не включало рассмотрение всех 10 факторов лицами, определенных прецедентным правом Западной Вирджинии, как имеющих отношение к выявлению основного опекуна ребенка» (16), что означает, что судьи проигнорировали некоторые или все элементы, которые считались важными для определения основного опекуна ребенка. Таким образом, будь то психологические или физические действия по уходу и воспитанию ребенка, суды не могут легко определить, кто из родителей имеет преимущество.
Четвертая проблема (помимо неопределенности, недостаточного учета веса факторов и потенциального конфликта между конкурирующими факторами) - это невнимание к родительскому отчуждению, которое также представляет собой существенный недостаток стандартов BIC.
Отчуждение родителей и наилучшие интересы ребенка
Родительское отчуждение - это термин, используемый для описания семейной динамики, в которой один из родителей участвует в действиях и отношениях, которые могут привести к необоснованному отказу ребенка от другого родителя. Напротив, оправданный отказ детей от родителя считается реалистичным отчуждением.
Родительское отчуждение описывается как набор действий и отношений, проявляемых родителями, которые являются вредными для детей и называются стратегиями родительского отчуждения (18). В некоторых случаях они приводят к тому, что ребенок отвергает другого родителя, а также причиняют вред самим детям (19). Примеры стратегий родительского отчуждения включают очернение другого родителя, вмешательство в общение с просьбой к ребенку хранить секреты от другого родителя, обращение к другому родителю по имени и др. Влияние родительского отчуждения на благополучие и социально-эмоциональное развитие детей исследовала Бейкер (19). Это исследование продемонстрировало ретроспективу взрослых отчужденных детей, которые сообщили, что подверженность родительскому отчуждению привела их к с многочисленным пожизненным негативным последствиям, таким как низкая самооценка, депрессия, трудности с доверием к другим людям и неудачи в построении семейных отношений, трудности в осознании своей индивидуальности.
В последующем исследовании Бейкер (20) сообщает чувстве вины перед отчужденным родителем, которое преследует взрослых, отчужденных в детстве от родителя.
Последствия психологического жестокого обращения
Бейкер и Бен-Ами (21), Бен Ами и Бейкер (22) обнаружили, что 17 стратегий родительского отчуждения были связаны со стандартными показателями низкой самооценки взрослых, депрессии и неудач в романтических отношений между взрослыми. Бейкер и Brassard (23) изучали подверженность родительским стратегиям отчуждения у мальчиков 9-х классов и обнаружили, что отчуждение родителей было связано со стандартными последствиями психологического жестокого обращения и депрессией. У взрослых итальянцев Верроккьо и Бейкер (24) обнаружили, что подверженность родительским стратегиям отчуждения была связана с большим количеством сообщений о жестоком психологическом обращении и снижение самочувствия. У студентов техасского колледжа Бейкер и Эйхлер (25) обнаружили, что более высокая степень подверженности стратегиям родительского отчуждения была связана с более высоким уровнем психологических нарушений, требующих лечения. Для итальянских студентов колледжей подверженность стратегиям родительского отчуждения была связана с психологическим жестоким обращением, депрессией, зависимостью и алкоголизмом (26). В другом исследовании взрослых итальянцев Бернет и др. (27) обнаружили связь между подверженностью стратегиям родительского отчуждения и 10 специфическими психологическими симптомами.
Взятые вместе, эти исследования демонстрируют, что независимо от возраста, пола или национальности респондента, влияние родительского отчуждения статистически значимо связано с психологическими проблемами личности, такими как депрессия, тревожность, способность доверять себе и другим, умение ценить себя и умение быть самодостаточным. Другими словами, интересы ребенка будут хорошо соблюдены, если он будет защищен как от родительского отчуждения, так и от самого поведения отчуждающего родителя и отчуждения другого родителя.
К сожалению, каждый случай спора об опеке над детьми имеет вероятность присутствия отчуждения. По крайней мере, один родитель не желает или не может пойти на компромисс с другим родителем, по крайней мере один родитель хочет больше времени и контроля над детьми, чем другой родитель, родители противостоят друг другу, и дети, вероятно, будут пойманы посередине.
Такая семейная ситуация созрела для отчуждения родителей.
Текущее исследование
Настоящее исследование было разработано для изучения факторов BIC, специфических для концепции родительского отчуждения. Мы рассмотрели вопрос об отчуждении родителей тремя способами. Сначала мы узнали, как штаты занимались вопросом учета желаний ребенка. Детское предпочтение включено как один из пяти факторов UMDA и, таким образом, вероятно, будет включено в законы многих штатов. Например, в Миннесоте и Западной Вирджинии предпочтение о выборе основного опекуна отдается пожеланию детей (15). Варшак (28), однако, отметил, что дети не всегда знают, что лучше для них. Например, отчужденные дети могут заявить о предпочтении, которое является результатом родительского отчуждения, обучения и программирования со стороны отчуждающего родителя, а не отражает реальное отношение ребенка к родителю, с которым у ребенка более здоровая связь (29,30).
Если суды не могут различать подлинные и навязанные предпочтения детей, учитывая предпочтения ребенка в процессе принятия решений, то опора на BIC может привести к принятию решений, которые прямо противоречат интересам ребенка.
В этом исследования, мы изучили, сколько штатов включили желания ребенка в факторы BIC и как суды были проинструктированы учитывать возможность неправомерного влияния на мнение ребенка со стороны родителя, когда учитываются его пожелания в суде при выборе опекуна.
Во-вторых, мы изучили какие штаты конкретно включили в законодательство концепции, имеющие отношение к родительскому отчуждению. Мы сделали это тремя способами. С помощью первого способа мы изучили, есть ли среди факторов BIC в законодательстве штата фраза «родительское отчуждение». Затем мы исследовали, независимо от формулировки, сколько законов штата включают 17 основных стратегий отчуждающего поведения, которые являются моделями поведения, способствующими неоправданному отказу ребенка от родителя (19,31). Наконец, мы изучили все факторы, перечисленные в законодательстве каждого штата, которые имеют какой-либо элемент родительского отчуждения.
Третий вопрос исследования касался того, рассматривают ли суды штата вопрос о психологическом/эмоциональном жестоком обращении с ребенком.
Исследования показали, что родительское отчуждение - это форма психологического жестокого обращения (20) по трем причинам, исходя из определения психологического жестокого обращения, одобренного Американским профессиональным обществом, как Жестокое обращение с детьми (32). В этом определении психологическое жестокое обращение определяется как поведение опекуна, которое передает ребенку, что он «бесполезный, ущербный, нелюбимый, находящийся под угрозой отказа от него, или представляет ценность только для удовлетворения чьих-то потребностей» (стр. 6). Родительское отчуждение - это психологическое жестокое обращение, потому что
(а) отдельные стратегии отчуждения побуждают ребенка поверить в то, что другой родитель не любит его, в результате чего ребенок чувствует, что он нелюбимый и нежеланный;
(б) стратегии родительского отчуждения побуждают ребенка поверить в то, что другой родитель злой, ненормальный и ненужный, в результате чего ребенок чувствует себя ненормальным и никому не нужным; и
(в) стратегии родительского отчуждения сообщают ребенку, что любовь отчуждающего родителя является условием за отказ ребенка от другого родителя.
Излишне говорить о том, что психологическое жестокое обращение - будь то отчуждение родителей или какой-либо другой контекст - противоречит интересам ребенка.
В этом исследовании мы узнали, сколько штатов включено в их законы и BIC специфику психологического жестокого обращения к ребенку со стороны родителей
Методы
Государственные законы были изучены с помощью кодексов законов штатов США с помощью базы данных JUSTIA. Мы сопоставили каждый закон и факторы BIC и составили исчерпывающий список каждого фактора, который упоминается конкретно хотя бы один раз. Это привело к контрольному списку из 34 специфических факторов и 1 категории «прочие».
Пожелания ребенка
39 законодательных актов (78%) включали конкретные ссылки на желания ребенка при установлении опеки. Из этих 39 в 11 не указан минимальный возраст или любые условия, которые должны быть выполнены в отношении принятия судом к сведению желаний ребенка; а в законодательстве 21 штата использовались расплывчатые фразы (например, что ребенок должен быть «подходящего возраста» или «достаточного возраста»), чтобы описать необходимые условия для учета в суде предпочтений ребенка в 7 штатах указан конкретный минимальный возраст (от 11 до 16 лет).
Законы, в которых говорилось, что ребенок должен быть «достаточно» зрелым не описаны условия необходимые для того, чтобы судья определил, что ребенок соответствует критериям.
Ни один из законов штатов США не включал понятие того, что дети независимо от возраста могут подвергаться недопустимому психологическому влиянию и что это должно приниматься во внимание при рассмотрении судьей предпочтений ребенка.
Родительское отчуждение
Второй вопрос исследования касался вопроса того, сколько штатов включают в законодательство концепции, имеющие непосредственное отношение к родительскому отчуждению. Мы начали с вопроса, включают ли какие-либо факторы BIC штата фразу «родительское отчуждение». Результаты показали, что нет государственных законодательных актов, в которых конкретно упомянут термин «отчуждение родителей»,
Далее мы узнали, независимо от контекста, сколько законов штата включали 17 основных родительских стратегий отчуждения, которые исследования установили как модели поведения родителя, способствующие неоправданному отказу ребенка от другого родителя (например, разрешали ребенку самому принимать решение о встречах с другим родителем, просили ребенка шпионить за другим родителем, унижали другого родителя при ребенке). Исследование показало, что ни в одном из законов штатов США конкретно не упоминается какая-либо из 17 основных родительских стратегий отчуждения.
Мы также изучили, сколько из перечисленных законов штатов отражают некоторые элементы родительского отчуждения. Здесь мы обнаружили, что из списка 34 возможных упомянутых факторов, три могут быть связаны с родительским отчуждением.
Первый - это фактор BIC, который присутствует в 35 (70%) законодательных актов штатов, который утверждает, необходимость родителя поддерживать отношения ребенка с другим родителем. Однако ни один из этих 35 законодательных актов не сообщает информации о том, какие поведенческие индикаторы могут быть актуальными для определения этого факта. Также актуальным для поведения отчуждающих родителей является второй фактор BIC, который присутствует в восьми (16%) и который указывает, что один из родителей может намеренно вводить суд в заблуждение путем заведомо ложных обвинений в жестоком обращении с детьми в отношении другого родителя.
Третий фактор BIC, связанный с отчуждением родителей, был обнаружен в трех (6%) штатах, он связан со втягиванием ребенка в конфликт родителей.
Все эти три фактора также включали в себя фактор поддержания отношений ребенка с другим родителем.
Психологическое жестокое обращение
43 штата (86%) включают в свое законодательство пресечение случаев домашнего насилия или жестокого обращения с детьми со стороны родителей.
Однако только в трех актах из них конкретно упоминается психологическое/эмоциональное насилие как подтип, актуальный для определения опеки в отношении ребенка
.
Обсуждение
Это исследование было разработано, чтобы пролить свет на способы, которыми законы штатов США, касающиеся наилучших интересов ребенка, включают концепцию родительского отчуждения. В частности, мы сосредоточились на трех областях: предпочтения ребенка, конкретные стратегии родительского отчуждения и психологическое жестокое обращение.
Предпочтения ребенка
Что касается предпочтений ребенка, мы обнаружили, что оно было включено в федеральные руководящие принципы BIC в 8 из 10 штатов. Занимает второе место по частоте использования в законодательстве в 50 штатах. Это общий фактор для государственного законодательства, на практике было установлено, что он имеет решающее значение.
Например, в исследовании судебных решений в Калифорнии желания ребенка были признаны самым важным фактором при принятии решения об опеке в спорных случаях (33). Аналогичным образом, в опросе более 300 специалистов по опеке, заявленные предпочтения ребенка были оценены как наиболее важный фактор для их рекомендаций (34). Детские предпочтения тоже очень важны для детских адвокатов. По Розену (35), когда адвокаты представляют интересы ребенка, «предпочтения ребенка служат для постановки целей» их работы (с.33). Таким образом, для всех трех участников судебных дел об опеке, кроме самих сторон (судьи, эксперты и адвокаты для ребенка) желания ребенка очень важны. Есть три причины для беспокойства по этому поводу.
Во-первых, предпочтения детей могут плохо отражать их наилучшие интересы. Исследования в области нейробиологии продемонстрировали, что дети не в полной мере способны принимать осознанные решения (36,37). Таким образом, дети - даже подростки - могут иметь ложное чувство всемогущества, ведущее к неправильному принятию решений (38). Во-вторых, исследования показали, что дети внушаемы, что также может поставить под угрозу их истинные предпочтения (39). В-третьих, возможность ребенка заявить о своих предпочтениях может побудить некоторых родителей усилить давление на ребенка, чтобы он принял их сторону, а в дальнейшем втянуть ребенка в конфликт родителей.
К сожалению, это исследование показало, что законы штатов США не придают значения недопустимому влиянию родителей на предпочтения детей.
Когда судьи, эксперты и адвокаты детей учитывают желания ребенка - эти детские высказываемые публично предпочтения могут не отражать их «истинных» предпочтений. В отсутствие защиты от недопустимого влияния родителя, весьма вероятно, что предпочтениям ребенка им может придаваться слишком большое значение, даже когда это не в их интересах.
Родительское отчуждение
Что касается родительского отчуждения, мы обнаружили, что ни в одном штате США законодательство не упоминает самого термина «родительское отчуждение». Кроме того, ни один из штатов в законодательстве не упомянул 17 основных стратегий отчуждения родителей.
Тем не менее, было три фактора, которые отражали какой-то элемент родительского отчуждения: поддержание отношений ребенка с другим родителем, заведомо ложные обвинения и вовлечение ребенка в родительский конфликт. Таким образом, хотя не упоминается сам термин, концепция родительского отчуждения может считаться фактором BIC в большинстве штатов.
Однако ни одна из этих концепций не реализуется из-за отсутствия описания множества способов, которыми один из родителей может разрушать отношения ребенка с другим родителем, т.к. этому фактору придается недостаточное внимание. Например, лица, принимающие решения по спорам об опеке над детьми, могут не обращать внимания и должным образом не оценить весь спектр моделей поведения, которые входят в стандарт BIC. Более того, более четверти штатов США вообще не включают этот фактор в свои стандарты BIC.
Это означает, что если бы у лиц, принимающих решения, было бы четкое и понятное детальное понимание этого поведения, они были бы обязаны придавать этому значение при принятии решений об опеке.
Та же проблема очевидна при рассмотрении того, что один из родителей вовлекает ребенка в конфликт родителей.
То есть суд не обязан рассматривать эту информацию при спорах об опеке в штатах, которые не указывают этот фактор в законодательстве. Предположительно, родитель, который может быть психически здоровым в других отношениях, но вовлекает ребенка в родительский конфликт - даже вопиющий - может не иметь значения для суда при выборе того, какой родитель будет лучше всего для проживания с ним ребенка.
Это особенно удивительно в свете социальных научных исследований специфического негативного воздействия участия детей в родительском конфликте (40–42).
Аналогичным образом, в большинстве штатов, если один из родителей сознательно делает ложное заявление о жестоком обращении в отношении другого родителя, суд не будет обязан включать эту информацию в решение об опеке. В отношении понимания судом того, какой родитель будет лучше всего для места жительства ребенка с ним важно, чтобы более психически здоровый родитель не делал бы таких ложных заявлений.
В сумме 35 штатов (70%) имеют один или несколько факторов BIC в законодательстве, которые имеют отношение к родительскому отчуждению, в то время как у 15 штатов нет ни одного. Более того, ни в одном из штатов эти факторы не действуют в отношении предоставления судам необходимых рекомендаций для решений по судебным делам об опеке.
Психологическое жестокое обращение
Наш третий исследовательский вопрос касался включения психологического жестокого обращения с факторами BIC в государственное законодательство. В то время как 43 (86%) штата в законодательстве используют историю родителя в отношении домашнего насилия / жестокого обращения с детьми, только три используют упомянутый термин «психологическое жестокое обращение» (или его компонент, например, эмоциональные злоупотребления). Это неудивительно в свете всеобщего игнорирования этой формы насилия по сравнению с физическим насилием, физическим пренебрежением (безнадзорностью) и сексуальным насилием. Исторически сложилось так, что психологическое жестокое обращение (также называемое эмоциональным насилием и эмоциональным пренебрежением) было самой недооцененной формой жестокого обращения с детьми (32).
Это несмотря на исследования, которые показывают, что психологическое насилие над детьми - одна из наиболее разрушительных форм жестокого обращения и составляет ядро всех других форм жестокого обращения с детьми и отсутствия заботы (32). Его отсутствие в BIC - в связи с отчуждением родителей или вообще в целом - это примечательно, но не удивительно.
Дополнительные результаты
На основе анализа государственных законов 50 штатов в отношении BIC мы выяснили, что различия в законах каждого штата очень серьезны. Часто факторы BIC были скрыты в других законах и во многих случаях обнаружить их было нелегко. Во-вторых, формулировки государственных законов часто были расплывчаты и двусмысленны. В-третьих, многие – но не все - штаты включали в конце фразу, например «и любые другие факторы, считающимися значимыми», что усугубляет степень, в которой усмотрение судей играет важную роль в принятии решений об опеке.
Рекомендации
Следующие рекомендации предлагаются в результате выводов, представленных выше. Во-первых, лица, принимающие решения об опеке должны быть обеспечены конкретными руководящими принципами для установления того, свободно ли выражаются детьми заявленные предпочтения и не являются ли они продуктами обучения и принуждения - независимо от возраста ребенка. Эти рекомендации отражают мнения авторов.
Во-вторых, мы согласны с Розеном (35) в том, что если происходит отчуждение -следует рассматривать ребенка как лицо с ограниченными возможностями принятия решения, и адвокат должен использовать свое решение, независимо от предпочтений ребенка. Когда предпочтения ребенка на самом деле не являются его собственными (т.е. имеется чрезмерное влияние со стороны одного из родителей через родительские стратегии отчуждения), то к ним нельзя относиться как к таковым. Это означало бы фактически нарушить интересы ребенка.
В-третьих, в законодательство штата следует внести явное упоминание термина «родительское отчуждение» в стандартах BIC. Это могло бы произойти по-разному. Например, концепция родительского отчуждающего поведения может быть представлена в виде отдельного пункта в законах штатов или можно перечислить 17 основных стратегий отчуждения родителей. Третий вариант - дать направление для введения в действие принципа «поддержки отношений ребенка с другим родителем», чтобы убедиться, что все 17 основных стратегий родительского отчуждения включены. В качестве альтернативы может быть установлено прецедентное право для одобрения актуальности родительского отчуждения как концепции BIC, которая затем позволит привязать его к любому количеству существующих факторов BIC, в зависимости от потребностей. Таким образом, отчуждение родителей может быть конкретно включено в стандарты BIC посредством законодательной директивы или прецедентного права. Однако, как указывает Демосфен Лорандос, когда вопрос об отчуждении родителей рассматривается в индивидуальном порядке, судам часто требуется чрезмерное количество времени, чтобы выявить и устранить его, часто в ущерб ребенку. Включение родительского отчуждения в законодательные акты штатов может решить эту проблему.
В-четвертых, поскольку эксперты опеки над детьми часто определяют для суда наилучшие интересы ребенка по данному спору, на которых суд основывает свое решение, важно, чтобы они были уполномочены и квалифицированы для проведения экспертизы родительского отчуждения (44). Это не означает рассмотрение отчуждения родителей как самой важной проблемы, но это будет включать обеспечение того, чтобы эксперт опеки был способен идентифицировать его, когда отчуждение присутствует. Слишком часто эксперты считают, что «большинство случаев - гибриды» (45), означающее, что большинство случаев, когда ребенок отвергает родителя, отражают семейную динамику, при которой независимо от отчуждающего поведения любимого родителя, отвергнутый родитель внес собственный вклад в отчуждение ребенка. Следование этому убеждению (вере) может привести к игнорированию наличия родительского отчуждения в конкретном случае.
Таким образом, мы рекомендуем обязательное и постоянное обучение для всех лиц, медицинских работников, участвующие в экспертизе опеки, а также лиц, принимающих судебные решения в распознавании родительского отчуждения - с особым вниманием к клиническим причинам и клиническому принятию решений по делам об отчуждении родителей (46).
В-пятых, поскольку большинство штатов включают в законодательстве ссылки на родительские истории жестокого обращения, но не упоминают конкретно психологического жестокого обращения Чрезвычайно важно, чтобы судьи и эксперты опеки понимали и обращали внимание на концепцию психологического жестокого обращение в семье. Это потребует обучения всех специалистов в области психического здоровья, участвующих в экспертизе опеки, а также лиц, принимающих судебные решения, в том, как идентифицировать психологическое жестокое обращение, его долгосрочных негативных последствиях и причинах, по которым суды должны вмешиваться в такие дела.
Резюме и выводы
Федеральные стандарты и стандарты BIC штатов включают элементы, относящиеся к родительскому отчуждению, но отсутствует конкретика, которая могла бы способствовать устранению огромных различия в том, как работают эти ключевые концепции – как используются при принятии решений судами об опеке. В свете современных знаний о долгосрочных негативных последствиях родительского отчуждения для детей, пришло время принять последовательные судебные и законодательные решения по этой проблеме.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Mclaughlin J. The fundamental truth about best interests. Saint Louis Univer Law J 2009;54(1):113–66.
2. Mercer K. A content analysis of judicial decision-making – how judges use the primary caretaker standard to make a custody determination. William Mary J Women Law 1998;5(1):5–19.
3. Uniform marriage and divorce act. Drafted by the National Conference of Commissions on Uniform State Laws, AUGUST 1-7, 1970; http://www.uniformlaws.org/shared/docs/Marriage%20and%20Divorce%20Act/UMDA%201973.pdf.
4. Charlow A. Awarding custody: the best interests of the child and other fictions. Yale Law Policy Review 1987;5(2):267–90.
5. Kohm LM. Tracing the foundations of the best interests of the child standard in American jurisprudence. J Law Fam Studies 2008;10(2):337–376.
6. Banach M. The best interests of the child: decision-making factors. FamSoc 1980;79(3):331–40.
7. Settle SA, Lowry CR. Child custody decisions: content analysis of a judicial survey. J Divorce 1982;6(1–2):125–38.
8. Kushner M. Is, “Best interests” a solution to filling potholes in child custody planning? J Child Custody 2006;3(2):71–90.
9. Dupaix LB. Best interests revisited: in search of guidelines. Utah Law Rev 1987;1987(3):651–72.
10. Kelly J. The determination of child custody. Future Children 1994;4 (1):121–42.
11. Semple N. Whose best interests?: custody and access law and procedure.
Osgoode Hall Law J 2010;48(2):287–336.
12. Dolgin J. Why has the best interest standard survived?: the historic context. Scholarly Commons Hofstra Law 1996;16(2):2–10.
13. Goldstein J, Freud A, Solnit AJ. Beyond the best interests of the child. New York, NY: The Free Press, 1974.
14. Crouch R. An essay on the critical and judicial reception of “beyond the best interests of the child”. Fam Law Quart 1979;13(1):49–103.
15. Crippen G. Stumbling beyond best interests of the child: reexamining child custody standard-setting in the wake of Minnesota’s four-year experiment with the primary caretaker preference. Minn Law Rev 1990;75:427–503.
16. Garska v. McCoy, 278 S.E.2d 357, 362 (W. Va. 1981).
17. Dolan MJ, Hynan DJ. Fighting over bedtime stories: an empirical study of the risks of valuing quantity over quality in child custody decisions. Law Psych Rev 2013;38:1–59.
18. Baker AJL, Fine PR. Educating divorcing parents: taking them beyond the high road. In: Baker A, Sauber SR, editors. Working with alienated children and families: a clinical guidebook. New York, NY: Routledge, 2013;90–107.
19. Baker AJL. Adult children of parental alienation syndrome. New York, NY: Norton, 2007.
20. Baker AJL. Adult recall of parental alienation in a community sample: prevalence and associations with psychological maltreatment. J Divorce Remarriage 2010;51:1–20.
21. Baker AJL, Ben Ami N. Adult recall of childhood psychological maltreatment in adult children of divorce: prevalence and associations with outcomes. J Divorce Remarriage 2011;52(4):203–19.
22. Ben-Ami N, Baker AJL. The long-term correlates of childhood exposure to parental alienation on adult self-sufficiency and well-being. Am J Fam Ther 2012;40:169–83.
23. Baker AJL, Brassard MR. Adolescents caught in their parents’ loyalty conflicts. J Divorce Remarriage 2013;54(5):393–413.
24. Verrocchio MC, Baker AJL. Italian adults’ recall of childhood exposure to parental loyalty conflicts. J Child Fam Stud 2015;24(1):95–105.
25. Baker AJL, Eichler A. College student childhood exposure to parental loyalty conflicts. Fam Soc 2014;95:59–66.
26. Baker AJL, Verrocchio MC. Italian college student-reported childhood exposure to parental alienation: correlates with well-being. J Divorce Remarriage 2013;54:609–28.
27. Bernet W, Baker AJL, Verrocchio MC. Symptom-checklist-90-revised scores in adult children exposed to alienating behaviors: an Italian sample. J Forensic Sci 2015;60(2):357–62.
28. Warshak RA. Payoffs and pitfalls of listening to children. Fam Relat 2003;52:373–84.
29. Clawar S, Rivlin BV. Children held hostage. Chicago, IL: American Bar Association, 1991.
30. Gardner R. Parental alienation syndrome: a guide for legal and mental health professionals. Cresskill, NJ: Creative Therapeutics Inc., 1998.
31. Baker AJL, Eichler A. The linkage between parental alienation behaviors and child alienation. J Divorce Remarriage. In press.
32. Binggelli NJ, Hart SN, Brassard MR. Psychological maltreatment of children. Thousand Oaks, CA: Sage, 2001.
33. Reidy TJ, Silver RM, Carlson A. Child custody decisions: a survey of judges. Fam, Law Quart 1989;22:75–87.
34. Keilin WG, Bloom LJ. Child custody evaluation practices: a survey of experienced professionals. Prof Psychol: Res Pr 1986;17:338–46.
35. Rosen J. The child’s attorney and the alienated child: approaches to resolving the ethical dilemma of diminished capacity. Fam Court Rev 2013;51(2):330–43.
36. Baird AA, Gruber SA, Fein DA, et al. Functional magnetic resonance imaging of facial affect recognition in children and adolescents. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry 1999;38(2):195–1.
37. National Institute of Mental Health. Teenage brain: a work in progress.Bethesda, MD: National Institute of Mental Health, 2008;NIH Publication No. 01-4929.
38. Monneuse OJ, Nathens AB, Woods NN, Mauceri JL, Canzian SL, Xiong W, et al. Attitudes about injury among high school students. J Am College Surgeons 2008;207(2):179–84.
39. Ceci SJ, Friedman RD. The suggestibility of children: scientific research and legal implications. Cornell Law Rev 2000;86(1):33–108.
40. Buchanan CM, Maccoby EE, Dornbusch SM. Caught between parents: adolescents’ experience in divorced homes. Child Dev 1991;62:1008–29.
41. Pruett MK, Williams TY, Isabella G, Little TD. Family and legal indicators of child adjustment to divorce among families with young children. J Fam Psychol 2003;17:169–80.
42. Schick A. Behavioral and emotional differences between children of divorce and children from intact families: clinical significance and mediating processes. Swiss J Psychol 2002;61:5–14.
43. Lorandos D. Legal interventions in cases of parental alienation. In:Lorandos D, Bernet W, Sauber R, editors. Parental alienation: the handbook for mental health and legal professionals. Springfield, IL: Charles C Thomas, 2013;232–52.
44. Sauber RS, Worenklein A. Custody evaluations in alienation cases. In: Baker A, Sauber R, editors. Working with alienated children and families: a clinical guidebook. New York, NY: Routledge, 2013;47–70.
45. Friedlander S, Walters MG. When a child rejects a parent: tailoring the intervention to fit the problem. Fam Court Rev 2010;48(1):98–111.
46. Miller SG. Clinical reasoning and decision making in cases of child alignment: diagnostic and treatment issues. In: Baker A, Sauber R, editors. Working with alienated children and families: a clinical guidebook. New York, NY: Routledge, 2013;8–46.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ВРЕД, НАНОСИМЫЙ РЕБЕНКУ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ОПЕКИ И ДРУГИМИ СПЕЦИАЛИСТАМИ НЕЗНАНИЕМ PAS
ПОСЛЕДСТВИЯ ОСТАВЛЕНИЯ РЕБЕНКА С РОДИТЕЛЕМ-ИНДУКТОРОМ
ДОКТОР ЭДВАРД КРУК. ВЛИЯНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ НА ДЕТЕЙ
ДОКТОР ЭМИ БЕЙКЕР. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ СЕМЕЙНОЙ ВОЙНЫ ЗА ОТЧУЖДЕНИЕ РЕБЕНКА ОТ РОДИТЕЛЯ
ВЕДУЩИЕ АДВОКАТЫ США О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ
ДОКТОР СТИВЕН МИЛЛЕР ОБ ОШИБКАХ ЭКСПЕРТОВ В СЛУЧАЯХ ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ
Комментариев нет:
Отправить комментарий